TESO DOS BICHOS (Курган двух тварей). Файл -307   ::   Картер Крис

Он зачерпывает из котелка вязкую желтоватую жидкость и наливает в ритуальную плошку.

Продолжая тянуть заунывное заклинание — я почти не разбираю слов, язык кажется незнакомым — он помешивает в плошке плоской ложечкой. Потом степенно поднимает руки с ложечкой к небесам и, пробормотав напоследок очередную непонятную напевную фразу, осторожно пробует жидкость. При этом он очень напоминает одного из моих приятелей, который столь же важно и вдумчиво относится к приготовлению ухи. Только мне почему-то не смешно. Влажный воздух накатывается волнами и шевелит по-звериному вставшие на загривке волосы. Уже довольно поздно, и я знаю, что сейчас должно быть холодно, но жар костра обволакивает меня. Пако колотит в барабан, и ритм сливается с ударами крови в венах. Ложечка идет по кругу…

Манито передает ее мне. Еще не веря, что я это делаю, я подношу ложку ко рту и глотаю желтоватую вязкую жидкость.

Это как удар в живот. Вас никогда не сбивала машина? Меня тоже, но теперь я, кажется, знаю, каково это в ощущениях. Меня скручивает в тугой узел. Кое-как ухитряюсь передать трясущейся рукой ложку дальше и ничего не разлить при этом. Огонь в костре становится зеленым, лица расплываются цветными пятнами. Комок рвоты прокатывается по горлу… Кажется, я ее не удерживаю, но мне сейчас наплевать на приличия…

И джунгли раскрываются передо мной.

В нос бьет сложная гамма запахов — и каждый из них словно обернут в собственную оболочку, они не смешиваются друг с другом, они плывут в воздухе тугими волокнами, и я пускаю в чуткие ноздри то один, то другой аромат, пробую на вкус… Голова моя легка и свободна. Мне радостно, что не надо думать о… я забываю, о чем мне не надо думать… я все знаю… это удивительно… я просто все знаю… Я слышу каждый шелест, каждый хруст, я знаю все звуки в этом лесу. Я бегу. Моя шкура пятниста, как солнце, что играет в горном потоке. Мои когти подобны ножам, но никакому ножу не сравниться с ними по остроте. Мои лапы сильны и проворны. Глаза мои расплавленным золотом светятся сквозь листву. Джунгли стихают, угадав мой яростный бег. Радость переполняет меня, когда я улавливаю в общем гаме тонкий и терпкий запах человека…

Утром меня растолкал перепуганный Пако. Мешая испанские и индейские слова, он кричал, показывая в сторону палатки Стервятника. Я кое-как поднялся и, шатаясь, пошел в ту сторону. Индейцы галдели, столпившись у входа. Ужасно болела голова. Я тупо разглядывал пятна крови на полу и стенках палатки, перевернутый стул и раскиданные вещи. Пако трясся рядом и втолковывал, что здесь побывал ягуар.

Почему-то мне казалось, что он одновременно испуган и доволен. И напуган он чем-то другим, а совсем не визитом ночного хвостатого гостя. Потом сквозь туман ко мне пробивается здравая мысль — поискать следы зверя. То ли индейцы все затоптали, то ли еще какая чертовщина, но я их не нахожу. Ни одного.

Зал туземных народов

Бостонский Музей естествознания

Три недели спустя

Тишина толстым слоем войлока лежала по темных углам. Иногда в ней что-то слабо шевелилось и оживляло полузабытые детские страхи и страшные рассказки вечером у костра в лагере. Охранггак, обходивший музей с фонариком в поисках заработавшихся сотрудников, был человеком пожилым и степенным, но и то время от времени ежился, слыша шорох в углу или краем глаза заметив метнувшуюся из-под витрины с экспонатами тень. Индеец, встретивший его в дверях неприязненным взглядом, словно укорявшим за незваное вторжение, оказался манекеном, но заставил-таки облиться холодным потом.

Душно, подумал дед, вытирая лоб. Странно, еще только начало весны, отапливается помещение плохо, почему же так душно? Где-то далеко по коридору еле слышно протопали чьи-то мягкие лапы.