Охота на авторитета   ::   Колычев Владимир Георгиевич

Это из-за него было страшно вновь подступиться к этой сучке…

– Надо бы с нее спросить, – осторожно начал Птаха. – Да только тут такой вариант. Эта тварь сейчас с Кручей вась-вась. Ты что, не понял, он же вставляет ей по полной программе. Ты думаешь, он чего тогда приперся? На хоря он приперся. А тут мы…

– Точно, – закивал Тюльпан. – Нас тогда наряд увез. А они вдвоем остались. Сто пудов, он ее отжахал…

– И сейчас жахает… Короче, надо подождать, когда у них трахли закончатся. Тогда эта коза наша…

– А долго ждать?

– Да хоть год. Или ты за год забудешь про наших пацанов?

– Нет, ты че, никогда!

– Ну и зашибись… Ты это, болтаешь много. Наливай давай…

К тому времени, как подали шашлыки, они выкушали весь графин водки. Пришлось официантке бежать за вторым.

– У-ух, какая попка! – бросил ей вслед Птаха.

В мареве винных паров образ подполковника Кручи стремительно тускнел.

– И ножки ничего, – поддержал Тюльпан.

– Этот Круча совсем оборзел, – сквозь зубы процедил Птаха. – Понтами бросается. Типа, если к девкам приставать будем, он нас снова повяжет…

– Да пошел он! – презрительно скривился Тюльпан. – Кто он такой?

Птаха не ответил. Сделал вид, что целиком занят шашлыком. А мясо очень вкусное. И водка такая пьяная…

Они осушили второй графин. И уже ощущали себя настоящими героями. Подполковник Круча казался им грязью под ногами.

– Кто он такой, спрашиваешь? – вернулся к разговору Птаха. – Да козел он, вот он кто!.. Делового из себя корчит. А сам даже предъяву нам бросить не смог. А знаешь почему?

– Почему?

– Да потому что зашугался. Он-то врубает, что мы пацаны крутые. И кореша у нас конкретные. Они бы эту Тамарку в пять секунд закошмарили. Она бы от всего открестилась. А нас бы за недоказанностью отпустили…

– Ну да, отпустили бы, – пьяно подтвердил Тюльпан.

– Только мы бы этому менту так просто это дело не оставили.

– Да не базар. Загасили бы, козла…

– Ага, без проблем… А ему, мудаку, жить хочется. Потому и боится нас. Мы же крутые пацаны, да?

Официантка принесла и поставила на стол третий графин. В этот раз Птаха не стал сдерживать себя. Бросил руку к ее ягодицам. Только девчонка увернулась, и ладонь прошла мимо.

– Ничего, я ее еще достану, – пообещал он Тюльпану.

Они приговорили третий графин. И собрались уходить. Поднялись из-за стола – и на выход.

Они уже вышли из кафе, еще немного, и темнота проглотит их. Но нет…

– А расчет? – услышали они голос официантки.

– Какой расчет? – удивленно протянул Плаха.

Он остановился и развернулся к ней.

– С вас семьсот восемьдесят рублей, – потребовала она.

– А мы тебя еще не трахали, чтобы платить! – хохотнул Тюльпан.

И Плаха тоже развеселился. Шагнул к девчонке, протянул к ней руку. Только вместо нее почему-то стоит какой-то мужик в белом фартуке. В руке кухонный тесак. В глазах огонь. Такой и башку снести может. И не поморщится.

– С вас семьсот восемьдесят рублей, – зло потребовал он.

Делать нечего, придется платить. А так не хочется…

Птаха со скрипом полез за деньгами. И Тюльпану пришлось раскошелиться.

– Вот коза, блин, – сказал Птаха, когда они остались одни. – Такой вечер испортила…

– А мы не такие, – хихикнул Тюльпан. – Мы ей подарим чудесный вечер…

Ждать пришлось долго. Но они не скучали. Взяли в ларьке пузырь водки и догонялись до часу ночи. А потом появилась официанточка. Одна-одинешенька. Бегом-бегом по темной улице к своему дому. Но от Пахи и Тюльпана ей не уйти. Они пацаны крутые…

Все сложилось как нельзя лучше. Они догнали ее возле детского садика. Никаких церемоний. Птаха взял ее за шею и закрыл рукой рот, Тюльпан схватил за ноги. Дырка в заборе в двух шагах. Через нее они затащили ее на детскую площадку, швырнули на деревянный пол под навес.