Охота на ясновидца   ::   Королев Анатолий

Я молчал. Стоял в прежней позе у зеркала. И не без ошеломления разглядывал незнакомку. Право, она была исключительно хороша собой и опасна. Сердце сжалось от неясного страха… Скулы богомола, фруктовые зеленые — голубые? — глаза египетской кошки, фарфоровый рот мейсенской розы, златокудрые волосы под венецианской сеткой, нить молочного жемчуга на открытой шее мадонны. Вскоре я понял, что влюбился с первого взгляда.

Если бы тогда знать кто передо мной! Насколько короче и проще сложилась бы вся эта история. Но я не знал.

Я продолжал глупо пялить глаза.

Но и она не догадывалась кто я такой, и что ближайшей целью моей будет только одно — найти ее и убить, прикончить без всякой жалости и сомнений.

— Да что с вами? — незнакомка передернула плечами от такой бесцеремонности, — скоро третий час как мы один на один. И вы только сейчас удосужились заметить меня, молчун.

— Простите. У меня что-то с головой, — я опускаюсь на сидение; этот низкий — собственный! — голос мне незнаком.

— Я захватила таблетки. Хотите?

Я кивнул. Может— быть при отправлении поезда я представился или хотя бы назвал свое имя соседке?.. Поискав глазами часы, обнаруживаю циферблат на запястье левой руки: ого! уже час ночи!

Порывшись — в моей!? — сумочке, пассажир достает таблетки. Вот. Глотайте сразу две штуки. Можно не запивать.

Ее наряд был очень прост: мужская рубашка, заправленная в джинсы, такой же джинсовый жилет, кроссовки. Вокруг пояса широкий ремень на зубастой пряжке. Ровным счетом ничего от того шика, которым была пропитана загадочная сумка.

Наверное, это мужчина, подумал я.

— Ммда… а вы сильно переменились. Вы были так насмешливы к моим предостережениям… Теперь раскаивайтесь?

— Простите, я ничего не помню.

— Не извиняйтесь так часто, — она закурила вторую сигарету. — А дым вам действительно не мешает?

— Не знаю, — я чувствовал в глазах усиление цвета: жемчуг на шее пассажира полыхал голубым льдом так, что резало глаз. А ногти на руках кровоточили багрянцем красного лака.

— Мне кажется, что за вами следят.

— Кто?

— Целая куча народу. Один гадкий толстяк с железными зубами. Потом такой ушастый тип с кадыком на шее. Затем еще двое — бритый наголо брюнет в очках и малый с татуировкой на пальцах. Ну и та семейная парочка с карликом.

Я онемел.

— Толстяк вооружен. Я специально качнулась к нему, слозно от толчка поезда… Пистолет в жобуре под мышкой. А парочка с карлой таращилась на вас все полчаса в вагоне-ресторане. Я чувствовала их рожи всей кожей. Сделала вид, что догоняю официантку, дать чаевых. И карла не успел перевернуть фотокарточку. Он прятал ее в меню. Но я разглядела. Там крупно снято ваше лицо… Неужели вы все, все забыли?!

В голосе неизвестной мелькнула отчаянная нотка. И вообще, присмотревшись, я заметил, что на ее уверенной красоте лежит тень тревоги. Кажется, она недавно всплакнула в коридоре — в уголках глаз следы свежих слез, на губах оттиск нервных покусываний.

— Я ничего не помню. Провалы в памяти… Но у меня нет врагов. Что это значит? Этот поезд? Куда он идет? И кто я?

Она не успела ответить.

В купе настойчиво постучали. Мы быстро переглянулись: ночь! Она успела приложить палец к губам и я правильно понял этот знак: молчи! Но ответа не стали ждать, дверь резко распахнулась и в купе вошел проводник.

Ничего не объясняя, он встал напротив меня: брр, его манеры были отвратительны, как и весь вид — мятая форма, фуражка, насаженная на лоб дегенерата, глаза — вареные яйца, затылок мясника, руки рыжей обезьяны. Мне показалось, что он пьян.

— В чем дело? — спросил я с неуверенным вызовом.

— Это я хотел спросить: в чем дело? Я пришел по звонку.