Wing Commander: Рейд обреченных   ::   Дмитрий Виконтов

Аннотация: Стоит ли слеза ребенка мира? Кто-то может решить, что стоит, кто-то - что жизнь детей священна. Кто-то может считать, что из детей можно выковать оружие, кто-то - быть готовым отдать жизнь за то, что бы не допустить подобного. Но если ты пленник, жертва рока войны, то мало что можно сделать - кроме как бросить все на чашу весов, презреть законы и правила по которым жил. И горе тем, кто станет на твоем пути, на пути обреченных, отправившихся в свой последний рейд.

---------------------------------------------

Виконтов Дмитрий

Wing Commander: Рейд обреченных

"Нет большей любви, как если кто положит душу свою за друзей своих".



Евангелие от Св. Иоанна, 15:13.



"Оправдывает ли цель средства - задача в общем виде не решаемая".



К. Еськов.



Мир не стоит и слезинки ребенка.



Древняя мудрость.

1. ПЯТНИЦА, ВЕЧЕР

Он очнулся и удивился: боли не было. Впервые за последние пять дней он не чувствовал выворачивающей все внутренности тошноты, и перед глазами не плясало серо-алое марево, которое быстро сменялось очередным беспамятством. Сознание работало, как никогда четко, и первое, про что До'ош подумал: хвала Ушедшим, я еще жив! Второй мыслью стали воспоминания…

Колония на Хорраг Лэйт'тэйрра была атакована внезапно. Человеческие корабли нанесли неожиданный удар по практически отсутствовавшей обороне, и после отчаянной четырехчасовой битвы на рассвете в небе появились первые десантные модули. До'ош словно наяву видел, как черные точки падают сквозь расчертившую весь небосвод бледно-желтую сеть заградительного огня, как вспыхивают яркими красками те из них, которые касаются соткавших ее нитей. Их было много, таких вспышек, очень много, но так же много было и прорвавшихся сквозь беспощадный огонь. Только это уже были не точки: стремительные стрелы серебристыми каплями рушились с небес, раскидывая во все стороны гроздья бронебойных и зажигательных бомб; и вслед им, откуда-то из-за бесконечной голубизны над головой, били слепящие спицы солнечного пламени. До'ош вспомнил, как он бросился бежать, и как подобная спица внезапно засияла совсем недалеко от него, как земля под ногами взорвалась ревущим вихрем, грубо сдавившем его тело… А затем только боль - не отступающая даже в тьме забытьи и лабиринте ускользающих мороков.

– Он приходит в себя! - звонкий женский голос, прозвучавший прямо над ним, и мгновенное касание волны дружбы и поддержки, согрели До'оша много лучше тонкого куска ткани, что был на нем. Журчащий хрустальным ручейком веселый голос окончательно смел затягивавшую мозг пелену, и килрач с немалым усилием поднял веки.

Поднял - и охнул: в глаза словно ввинчивался острый бурав. Первые секунды он ничего не видел, кроме расплывающегося сплошного пятна над собой, затем зрение пришло в норму, и пятно распалось на выщербленный темно-серый бетонный потолок и изящное лицо незнакомой девушки; мгновением спустя шестым чувством До'ош понял, что успокоивший его эмпатический сигнал пришел от нее.

Девушка мягко улыбнулась ему:

– Приветствую вас вновь среди живых, Советник До'ош! - она протянула руку куда-то в сторону и подняла пластиковый стаканчик с водой. Смочив обрывок ткани, она осторожно протерла ему оба глаза, решительно пресекая робкие попытки сопротивления. - Простите, что я не могу предложить вам ничего более подходящего, но… - перед До'ошем появился второй такой же стаканчик и он вдруг понял, что смертельно хочет пить. Приподнявшись с помощью незнакомки, он схватил его и жадно проглотил холодную, безвкусную жидкость. Девушка, понимая его состояние, молча подала следующий стакан (краем глаза До'ош заметил целый ряд пластиковых посудин рядом), который вмиг разделил судьбу предшественника.