Автопортреты на асфальте   ::   Мелихан Константин

Однажды, когда тетя была в магазине, у нее эту собаку украли. Она даже видела сквозь витрину, как вор отвязывал собаку от водосточной трубы, но не в силах была покинуть очередь за костями для собаки.

На другой день после кражи мы с мамой пошли к тете, чтобы поддержать ее в трудную минуту, а заодно и пообедать.

Я надеялся, что обед будет хороший, поскольку собаки теперь нет и тете не на кого сваливать вину, что котлеты без мяса.

Но обед оказался хуже, чем я надеялся, и состоял из трех блюд: на первое - стакан чая, на второе - второй стакан, а на третье - полстакана.

Тетя сказала, что не смогла нам устроить котлеты, поскольку они ей напомнили бы Тобика. Тобик - это фамилия фокстерьера.

Помню, я спросил тетю, какой породы ее фокстерьер - кобель или сука?

Тетя сказала:

- Когда он гуляет с другими собаками, это - кобель. Но когда он ворует котлеты...

Мы с мамой стали пить чай, а тетя стала рассказывать, какой замечательный у нее был Тобик. Она называла его: умница, золотой ребенок и собачий Карл Маркс.

Вообще, когда тетя рассказывала о Тобике, казалось, что речь идет не о фокстерьере, а о супермене. Он защищал тетю от некрасивых хулиганов, нырял с вышки и плавал всеми способами, включая кроль, брасс, баттерфляй и немного по-собачьи.

Хотя позже тетя проговорилась, что плавал он только на спине. Да и то - на тетиной.

- А как мы с Тобиком загорали на пляже! - говорила тетя.

- И Тобик загорал? - спрашивал я.

- Нет, - говорила тетя. - Тобик лежал без дела. Но всякий раз, когда я выходила из воды, он приносил мне полотенце. Правда, один раз он принес чужое. Но оно оказалось еще лучше моего.

Я уже с отвращением допивал пятый стакан чая, когда мама вспомнила, что у нее есть один знакомый инспектор уголовного розыска.

- А он захочет искать моего Тобика? - спросила тетя.

- Это зависит от того, сумеешь ли ты его к себе расположить, - сказала мама.

И они стали обсуждать, как лучше расположить испектора.

- Лучше всего приготовить хороший стол, - сказала мама. - И бутылочку хорошего коньяку.

- Боюсь, что такой стол будет напоминать мне Тобика, - сказала тетя.

- Он что, пил коньяк? - спросил я.

- Нет, он был порядочной собакой, - сказала тетя. - Не пил, не курил.

Мы с мамой наседали на тетю с трех сторон: мама с одной и я - с двух. Потому что когда тетя от меня отворачивалась, я заходил с другой стороны.

- Нет! - говорила тетя. - Устраивать такое застолье, когда Тобик не известно, где!

- Наоборот, - говорила мама. - Посидим, выпьем, помянем Тобика.

В назначенный день мы пришли к тете. Тетя надела на себя все украшения, какие у нее были, кроме, кажется, медалей Тобика.

Инспектор уголовного розыска опоздал.

- Еле нашел вашу квартиру, - сказал он и сел рядом с моей мамой.

- Потерпевшая - она, - указала мама на тетю вилкой.

Инспектор покосился на тетю, которая рядом с ним выглядела, как старший инспектор, и, вздохнув, пересел к ней.

- Ну, приступим! - сказал он.

И открыл бутылку коньяку.

Выпив рюмку, инспектор сказал:

- И где же ваш песик?

Тетя сказала, что песика сейчас нет, но он оставил после себя фотокарточку, которую, правда, бывший муж тети сжег из ревности.

Тогда инспектор спросил, нет ли у кого авторучки, потому что его авторучку украли в трамвае.

Я подал инспектору свой карандаш, мама подала ему свой блокнот, а тетя на всякий случай - свои очки.

Инспектор высморкался в свой платок и спросил, есть ли у собаки приметы.

- Приметы есть, - сказала тетя. - Но они украдены вместе с собакой.

Тогда инспектор попросил тетю описать вора. Но тетя стала описывать его такими словами, что инспектор покраснел и сказал:

- Ваше описание, конечно, яркое, но абсолютно непригодно для розыска.

Тем не менее он все это занес в блокнот и даже нарисовал морду вора, которая, правда, смахивала на лицо тети.