Охотник на знаменитостей   ::   Серова Марина

Александру Ивановичу было тридцать, мне — двадцать два, когда мы поженились.

— Такой видный мужчина — и женился только в тридцать лет?

Женщина пожала плечами.

— Я мало что знаю о его прошлом. До нашей встречи, конечно. Знаю, что он пел в театре в Белогорске. Затем приехал сюда. Мы познакомились и создали семью.

Все очень просто. Пришел, увидел, победил. Тоска на ушах. Только почему-то люди умирают и — самое главное — не по своей воле.

— А почему он ничего не рассказывал о том, что было до вашей женитьбы? — спросила я.

— Наверное, не о чем было говорить…

Так уж и не о чем. При мне Пономаренко так и сыпал фактами из жизни, рот не закрывался. И вообще мне не нравится, что из вдовы каждое слово надо тянуть клещами. Как на пытке в подвалах НКВД.

— Вы хоть что-нибудь расскажите мне об Александре Ивановиче. — Еще немного, и я стану бушевать, как дядька Черномор. — Где он учился, например?

— Там же, в Белогорске. После окончания поступил в театр, стал петь.

— И все? — Черт знает что и думать об их отношениях.

— А больше он ни о чем не рассказывал. Отмалчивался. Или переводил разговор в другое русло.

Странное дело, у человека были секреты от своей жены. Хотя столько лет прошло… И тем не менее здесь кроется какая-то тайна, не будет же человек старательно скрывать прошлое, словно он шпион какой-то. Пора заканчивать этот бестолковый разговор и спросить о самом главном:

— Я берусь за это дело? Как частный детектив.

Ну же, девушка, поддавайся на уговоры, и побыстрее.

— Мне надо подумать, — произнесла Татьяна Николаевна. — Ваши услуги стоят денег.

Сейчас все стоит денег, чтоб ты знала. Скоро чихнуть нельзя будет без того, чтобы не отстегнуть рубль кому-нибудь.

— Бывают случаи, когда я работаю бесплатно, — с видом дворника, полгода не получающего зарплату, сказала я. — Если вы возьмете на себя некоторые расходы, то мы договоримся. В конце концов, склонность к благотворительности не чужда и нам, частным детективам.

Иногда приходится воспитывать взрослых людей.

— Хорошо, — вздохнула вдова. — Я согласна. У меня остались некоторые сбережения после Александра, давайте возьмем этот фактор в расчет.

Без проблем.

С сожалением я поднялась с диванчика и направилась к выходу. Накинув куртку, извлекла из сумочки визитную карточку и протянула Татьяне Николаевне:

— Звоните в любое время, работаем круглосуточно.

Я вышла из подъезда, поравнялась с машиной и стала отпирать дверцу. Уже стемнело, и почти не было видно прохожих. К тому же улочка была не из центральных.

Черт!

Прямо на меня на полной скорости мчался автомобиль, совершенно не собирающийся сворачивать в сторону. Кто-то явно собирался сделать из меня труп!

Словно мартовская кошка, за которой одновременно гонятся сто изголодавшихся котов, я прыгнула на капот машины и перекатилась на другую сторону, умудрившись спружинить на ноги.

Автомобиль-убийца вспышкой электросварки пронесся мимо, чиркнув по корпусу моей машины. Я забежала вперед и увидела широкую белесую полосу на дверце! Сволочь! Мудила грешный! Теперь ремонт придется делать из-за какого-то козла. Нет уж, тебе придется ответить!

Я прыгнула на сиденье машины и запустила двигатель, вытянув на себя ручку акселератора. С резвостью гонщика-самоубийцы вырулила на проезжую часть, с досадой смотря вслед автомобилю, который почти исчез из виду. Хоть бы запомнить номер!

Я мчалась по улицам Тарасова со скоростью восемьдесят километров в час, пытаясь настигнуть убийцу. Не хватало еще, чтобы какой-то дегенерат покушался на мою жизнь.

Несмотря на все усилия, расстояние между нами сокращалось медленно.