Беглая книга   ::   Муратова Анна

Сашка-то вряд ли.

А Сашка все сидел, уставившись в одну точку. Маша примостилась рядом и ласково позвала:

– Саш, а Саш, не надо так. Ты лучше ори, кричи, матом ругайся, но не сиди так. Ты куда-то в себя уходишь, так нельзя.

Сашка посмотрел на нее мутным, отсутствующим взглядом, потом постепенно начал возвращаться к действительности.

– Тебе надо делать что-нибудь. Все равно что… Только не сидеть.

– Убраться надо…

– Во, во, убраться. А я тебе помогу, хочешь? Ты хотел у отца в комнате пол помыть, помнишь?

– А, да, ты права. Надо…

– Давай вместе?

– Да ты чего, там запах… Я окно открыл настежь, и все равно.

– Ничего, там уже, наверное, все выветрилось. Давай вместе возьмем тряпку, ведро, вымоем пол, вещи по местам расставим, а?

Сашка посмотрел на нее с благодарностью

– Спасибо. Пойдем, там, в ванной и тряпка и ведро.. Ты меня так пинай периодически, если я мысли буду уходить, ладно?

– Эй, ребята, – донеслось с кухни, – ну вы точно есть не будете?

Димке никто не ответил. Он вывалил подогретую смесь на тарелку и принялся жевать. Одному на просторной кухне было неуютно и очень одиноко. В коридоре было темно, за окном тоже. Пожалуй, ни разу в Жизни Найси не чувствовал себя так паршиво как здесь, в чужом городе, на чужой кухне, в доме, где недавно убили человека. Он слышал, как, громыхая цинковым ведром, прошли по коридору Сашка и Дейрдре – его Дейрдре.

Девочка ясноглазая

С кудрями белокурыми

И щеками пурпурными.

Ее зубы белы как снег,

Ее губы красны как кровь.

Много крови из-за нее

Будет пролито среди Уладов.

Так гласило предание… Он поймал себя на том, что завидует сейчас Сашке. Это была чудовищная мысль, но это было так. Сашке досталось и сочувствие и внимание, а ему, Димке – сидение на кухне в полном одиночестве. Мысль о том, что можно было встать из-за стола и пойти помочь Сашке (а работы по разгребанию наверняка бы нашлась), как-то не пришла Димке в голову. Ему захотелось плакать, но это было как-то неуместно. А вот Сашка имел сейчас полное право плакать – все-таки отец умер. "А у меня отец жив, интересно?" – подумал Димка – "Я ведь тоже без отца…"

Он доел смесь, сделал себе чай, выпил его. Сашка с Машей ходили по коридору, носили туда-сюда гремучее ведро, отжимали тряпку, тихо переговаривались, и от этого Сашке становилось еще тоскливее. Они вдвоем, а он один. Потом он не выдержал и заглянул в страшную комнату. Там, на мокром полу с тряпкой в руках ползала Дейрдре, а Сашка поднимал с пола какие-то книги и черепки – что-то, видимо упало и разбилось.

– Иди, иди, мы справимся, – бросила через плечо Дейрдре.

Димка, понурив голову, вышел. Кажется, она на него обиделась. Он принял душ и пошел спать. Глаза слипались. Он тоже перенервничал сегодня, хотя, конечно, с Сашкиным горем это не сравнить.

…Уборку они закончили только к часу ночи. Дейрдре выдраила весь коридор, а Сашка светил ей карманным фонариком. Последней была его, Сашкина комната, где беспорядка и грязи было меньше всего.

– Ну все, Маш, большое тебе спасибо. – Сашка окончательно пришел в себя, то ли от физического труда, то ли от того, что переключился на какие-то действия.

– Спокойной ночи. Спасибо тебе.

– А ты-то спать будешь?

– Я… нет, не смогу. Наверное, посижу. Посмотрю, что там от архивов осталось…

– Ты знаешь, мне чего-то тоже спать не хочется. И к Димке идти не хочу, я на него разозлилась. Можно я здесь посижу с тобой?

– Ну посиди.

– Тебе, наверное, тяжело сейчас одному будет?

– В смысле… сегодня или вообще?

– И сегодня и вообще…

– Не знаю, посмотрим… проживу один.. Я ж не маленький.

– Милый, как же тебе сейчас тяжело! – неожиданно для себя воскликнула Дейрдре, подошла к Сашке и обняла его.

Сашка размяк от неожиданной ласки и по-детски уткнулся в Машино плечо.