Дневник Васи Пупкина   ::   Экслер Алекс

Я им в ответ эдак небрежно подмигиваю, а они прям хохотать начинают. Чувствуют тетки, что мальчик стал мужчиной. Я так раздухарился, что из компьютерных денег купил в киоске журнал "Плейбой" и стал его рассматривать у всех на глазах. Мне теперь стесняться нечего. Имею полное право изучать руководства для нормальной гиперсексуальной жизни. Сел на лавочку и стал читать статью. Забавно написано. Только как-то сложновато для понимания. Они что – Ленина не читали? Не знают, что все должно быть написано простым и доходчивым языком? А то какие-то сплошные "коитусы", "эрекции", "дефлорации", "кунилинг" и прочий петтинг-меттинг… Прям "Юстас пишет Алексу", честное слово. Как будто простой мужчина обязан изучать латынь, чтобы сделать любовь со своей сексуальной или не очень сексуальной партнершей. Нет, чтобы схемку какую нарисовать, или чертеж приложить… Я же тоже не очень помню – как у меня там все ночью произошло. Боюсь, что в следующий раз может так хорошо и не получиться. А я теперь как сапер: не имею права на ошибку. Ленка и так чем-то недовольна утром была. Кто его знает, может быть я был не на высоте? Или у меня что-то было не на высоте, хотя до этого при чтении "Декамерона" все было в порядке. Ладно, думаю, потом разберемся, тем более, что я уже совсем замерз. Прикинул, что на улице скоро себе вообще все отморожу, а домой идти – напорюсь на мамика, поэтому побрел в школу, навстречу своему триумфу.

12 апреля: Вчера столько впечатлений было, даже не успел все записать. Короче, прихожу я в школу, а там как раз – большая перемена. Швыряю свой портфель в большую кучу из таких же портфелей в углу, как вдруг чувствую – сзади кого-то ударили. Оборачиваюсь, а это Толян, пробегая, по своему обыкновению пнул меня прямо в жо… пардон… в заднее мужское достоинство. Лечу я на груду портфелей и эдак небрежно говорю: «А я сегодня с Ленкой ночевал». Толян от неожиданности так резко затормозил, что у него аж подметки задымились.

– Врешь! – говорит он неуверенно, потому что по моим глазам и высокомерному выражению лица видит, что я не вру.

Мне раньше не очень удавалось сохранять высокомерное выражение лица после пинка в заднюю часть, но теперь, когда эта часть стала частью настоящего мужчины, я на все способен.

– А чего мне врать? – говорю. – Можешь сам у нее спросить – как мы коктейли пили, как танцевали при свечах (ну про свечи я, положим, загнул, потому что они со стола слетели как только я в комнату зашел и случайно напоролся на стол своими этими… как их… передними мужскими достоинствами), ну и все такое прочее…

– Думаешь, не спрошу? – берет меня на понт Толян.

– Спроси, спроси, – говорю, выбираясь из кучи портфелей.

– Да вот прямо сейчас пойду и спрошу, – пугает Толян.

– Да вот прямо сейчас иди и спроси, – не пугаюсь я.

Толян находит глазами Ленку, которая стоит в другом конце коридора, со страшной скоростью бежит в ту сторону (он просто ходить не умеет совсем), врезается рядом с ней в стену (это он так привлекает внимание), после чего поворачивается к ней.

– Ленк… А правда, что Пупкидзе у тебя коктейли вчера ночью дома пил? – спрашивает Толян, делая совершенно жуткую гримассу на лице. Это он таким образом показывает, что если вопрос будет сочтен идиотским, то его следует воспринимать как шутку.

– А он уже натрепался? – отвечает Ленка, впрочем, ничуть не удивившись. – Все правда. И коктейли пил, и танцевали мы с ним, и ночевал он у меня дома. А подробности можешь узнать у него самого.

Толян до последней секунды не верил, что это дикое сообщение может оказаться правдой, поэтому ленкин ответ повергает его в состояние "глазовытаращенный дубняк".