Гроза миновала   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Через пять минут он был в такси, через сорок — лез по трубе, еще через десять, в пижаме, безуспешно звонил Хоресу. Звонил он долго, не дозвонился и лег.

Спал он плохо, его терзали страхи. Посудите сами — если он не перехватит Хореса, вся работа насмарку! Хорошо, дня через два Хорес будет хлопать всех по спине и утешать на радостях, но ему-то что? О, если бы он успел убедить Валерию! О, если бы эта чертова няня задержалась на четверть часа! Бинго был истинный рыцарь, в жизни не обидел бы женщину, но будь у него нож и кипящее масло, он бы знал, что делать с няней.

А так главное — не проспать, позвонить с утра. С этой мыслью он заснул.

Человек, знающий жизнь, как ты, мой читатель, не удивится, что он проспал. Повторилась та же история — звонишь, звонишь, звонишь, и все впустую. В клубе ответили, но сказали, что Хореса еще нет. Оставалось пойти туда.

Когда он, в полном унынии, подходил к курилке, оттуда вышли Чайник и Кошкин Корм. Почему-то у него затеплилась надежда. Он схватил Чайника за рукав.

— Ну, как там?

— А, Бинго! — сказал Чайник. — Тебя-то мне и надо. Мы написали для твоего «Малыша» статью «Забытые коктейли».

Бинго рассеянно взял листки. Мнение таких экспертов очень ценно, но сейчас его мысли были далеки от служебных дел.

— Кто победил? — хрипло спросил он.

— Хорес, конечно, — отвечал Кошкин Корм. — Какая игра! Беги, еще застанешь.

Бинго игры не застал. Хорес принимал поздравления, все теснились вокруг него, кроме Пуффи, который сидел в углу, очень бледный. Вообще-то не видно сквозь прыщи, но — бледный.

Увидев Бинго, Хорес направился к нему.

— Привет! — сказал он. — Я тебя ждал. Помнишь, я вчера мучился? Так вот, все в порядке. Помирились. У «Марио».

— Ты там был?

— Благодаря тебе. Вчера я хотел сказать еще два слова, а мне говорят, ты в будке. Подхожу — ты сговариваешься с Валерией!

— Я просто…

— Постой! Я закачался. Ладно, «любит другого», но не тебя же! Не моего лучшего друга, с которым мы делили последний леденец!

— Да я…

— Хорошо, подумал я, дам им полчасика — и нагряну. Так я и сделал. Смотрю — тебя нет, одна Валерия.

— Ты послушай, — не унялся Бинго. — Я же…

— Знаю. Все знаю. Не пойму, как ты ее пронял, но — пронял, свадьба — 23-го. Ладно, бегу. Я ей обещал сразу после турнира зайти к этому коккеру. Пусть лижет, черт с ним, мне не жалко! В конце концов, надо творить добро. Пока! Домой не подбросить?

— Спасибо, — ответил Бинго. — Я немного задержусь. Домой он прибыл вовремя. Только он положил запонки на место, вошла Рози.

— Ты не в редакции? — спросила она.

— Вырвался тебя повидать. Как мама?

— Ничего, — рассеянно отвечала жена. — Дорогой, я очень беспокоюсь!

— А что такое?

— Няня.

— Няня?

— Ты не помнишь за ней… странностей?

— Странностей?

— Да. Где ты был вечером?

— Нигде. Лег пораньше.

— И не выходил?

— Куда?

— Ах, что я! Ну, конечно. А няня говорит, ты лез по трубе.

— По трубе?

— Да. И сел в такси.

Бинго серьезно присвистнул:

— Галлюцинации? Нехорошо. Нет, нехорошо.

— И сказал шоферу: «К „Марио“.

— Еще и слуховые? Ай-я-яй…

— Она поехала за тобой, повезла шарф. Долго ждала кеб, ее не пускали… В общем, она укусила официанта.

— Укусила? Так, так.

— Он ей не понравился. Вызвали полицию, увели ее в участок, она позвонила к маме. Я приехала, заплатила штраф. Возвращаться не стала, какие уж возвращения! Приехали мы, я смотрю, ты сладко спишь.

— Естественно.

Рози закусила нижнюю губу.

— Какая жалость…

— Старушка, — сказал Бинго, — может, ты и гений, но слова не нашла. При чем тут «жалость»? Это ужас. Да, и еще: помнишь тарарам с запонками? Я посмотрел — лежат.

— Лежат?

— Да. Дело твое, но я бы не доверял ребенка полоумной особе, которая алмаза не разглядит. Выгони ее. Сунь ей денег, подари книжку, пусть живет на покое.