Из неопубликованного 1970-1995   ::   Альтов Семен

И ошибается. Пациент через день отдает богу душу, опровергая диагноз.

Либо профессор предложит курс лечения года на полтора. Причем неукоснительно: того нельзя, сего нежелательно, об этом забудьте... Так проще умереть в хорошей компании, чем жить в муках. И кто к такому доктору сунется? Диагност чертов!

Естественно, к нему никого. Даже бесплатно!

Кому интересно знать о своей неизлечимой болезни?! Не говори, чем я болен, скажи, чем я здоров! Наври то, что человеку хочется. За это никаких денег не жалко! А правду знать -- дураков нет! Чем меньше врач знает, тем охотнее к нему люди идут. И это логично.

Последнее фото

В воскресенье Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гулял по городу, восхищаясь товарами на витринах и ужасаясь их ценам. Пятилетняя внучка Даша без устали тыкала пальчиком и голосила "купи, купи, купи..." Ребенок еще не знал арифметики, не умел делить желание на возможности без остатка.

Остановились около фотоателье. За стеклом на глянцевых фотографиях застыли нарядные лица. И тут вдруг дед заявил:

-- Снимусь на фотокарточку для могилки!

-- Папа, что за бред такой? -- удивилась его дочь Таня. -- Чего вас в могилу ни с того ни с сего потянуло?

-- Уж больно фото красивые, -- сказал Николай Николаевич. -- Скоро помирать, а дома ни одной приличной фотокарточки нету! Одна качественная, где я в Сочи на пляже играю в футбол в 1971 году. Так я там в трусах, на памятник вроде неловко. А хочется остаться в памяти у людей симпатичным. Сегодня, вроде, я ничего.

-- Да кто ж это заблаговременно фотографию для того света готовит? -ухмыльнулся зять, разглядывая в витрине снимок ладной брюнетки с остановившимся взглядом.

-- Все-таки, Митя, ты дурак, хоть и лысый, -- незлобно сказал Николай Николаевич. -- Ну зачем мне на могильной плите фотография, где я уже мертвый в гробу?! Я-то умру, а люди по кладбищу гулять будут, зачем мне глядеть на них синим покойником? Человека заботит как он выглядит и после смерти! Доживешь до моих лет -- поймешь!

-- Николай Николаевич, вы меня извините! -- распалился зять. -- Да, у вас была пара инфарктов, кто считает! Но вы у нас окружены такой заботой и вниманием, комар не проскочит! И ваши намеки на кладбище неуместны! Мы вас оттуда оттаскиваем, а вы рветесь! Пока живы, берите от жизни все, что возможно!

Идемте, я вас на карусели покатаю! На том свете будет, что вспомнить!

-- Желаю фотографироваться и все! -- старик затопал ногами.

-- Ну если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!

Родственники вошли в фотоателье.

-- Прошу! -- фотограф сделал улыбочку. -- На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?

-- Мне бы на могильную плиту! Если можно, посимпатичнее!

-- Ради бога! Будете как живой! Присаживайтесь!

-- И я с дедой! -- обрадовалась внучка.

Таня схватила дочку за ногу:

-- Слезь с деда! Он фотографируется для кладбища!

-- Хочу с дедой для кладбища! -- захныкала внучка.

-- Тебе еще рано. Вырасти, состарься, тогда другой разговор!

-- А пусть с внучкой! -- Николай Николаевич прижал девочку к себе. -В земле лежать будет легче, зная, что ты не один!

-- Николай Николаевич, вы знаете, как мы вас любим, но если я вас правильно понял, помирать вы собрались один. Или нас с собой приглашаете за компанию? -- зять нервно размял сигарету.

-- У нас не курят! -- предупредил фотограф. -- Решайте, как вас снимать?

Всколькиром?

-- А давайте все вместе?! -- улыбнулся старик. -- Таня, Петя, присаживайтесь!

Уважьте старика!

Таня скрипнула зубами:

-- Папа, дай вам бог здоровья, но куда ж вы нас в могилу с собой тянете? Люди придут на кладбище, увидят на фотографии нас вместе, решат: погибли в авиакатастрофе, начнут звонить, выражать соболезнования. Придется оправдываться, почему до сих пор живые.