Ёксель-моксель   ::   Прокопьев Сергей

— Такую королеву физиономией об ветер возить — это вопиющая бесхозяйственность к достоянию государства. Ведь мягкие прелести тазобедренных частей все кочки на дороге соберут. Такие богатства на руках переносить надо.

— Ботало ты.

— А коленки! Чистое дорожно-транспортное происшествие. Руки так и норовят руль бросить и потрогать, несмотря на возможную аварию. Хорошо, если мордой об столб дело кончится, а если в сердце любовь саданет? Оно у меня без того натруженное.

Однако, вопреки изношенности сердечной мышцы, правая рука бросила «баранку» и потянулась к округлой, чуть тронутой загаром сахарно-царственной коленке.

— Но-но! — кокетливо загородила аварийные прелести Надежда. — С головой не договорившись, к заднице не лезь.

— Это верно! Женщинам обязательно надо поначалу мозги запудрить. Знаешь песню:

Все бабы спят, им жабы снятся.

Лишь только я один сидю.

Возьму-ка зонтик прогуляться,

Себе сужетик подыщу.

— Ну ты даешь! — похвалила сольное пение Надежда.

Вдохновленный кавалер заорал во все горло:

Вот он идет, на ем калоши.

И плащ накинут в рукава.

Фуражка мягкая на вате,

Чтоб не озябла голова…

Надежда в долгу не осталась, грянула в ответ:

Эх, девки, бяда

В нашем переулке.

Мужик бабу продавал

За четыре булки!

— За четыре булки меня не продавали, а за сто рублей вторая жена променяла. Я ее с хахалем за ноги в кровати поймал. Хахалю — пинков и по мордасам, ее давай стыдить: ты че, шалава, опупела?! Она бесстыжие зенки вылупила и говорит: «Он на сто рублей больше тебя получает, а в остальном вы все одинаковые». Вот халда была!

— Баб вы мастера хаять! А сам-то, сам! Инфарктник уже, а все «сужетики» по коленкам нашариваешь.

— Против такой королевы разве утерпишь?

За светским разговором они проскочили заправочную, спохватились у ворот гаражного кооператива.

— О, — присвистнул Егор, глянув в зеркало заднего обзора.

Мотоцикл на привязи не просматривался. Вот тебе и «все бабы спят, им жабы снятся»!

— Где его потеряли? — сделал удивленное лицо Егор. — Что значит обворожительная женщина! Весь ум из головы долой!

Возвратившись, застали Николая, зло толкающим мотоцикл.

Его «потеряли», можно сказать, не найдя. Трос оборвался на старте. Егор, очутившись рядом с Надеждой, забыл элементарную вещь: взял на прицеп — трогай помалу. А он, одурманенный загорелыми прелестями соседки, рванул с места в карьер.

— Ну что, — зло спросил Николай Егора, — с головой договорился, скоро к заднице перейдешь?

— Дурак! — закричала Надежда, высунувшись из машины.

— Ты за кого меня, Никола, принимаешь? — искренне возмутился Егор. — И в мыслях не было. Я после инфаркта, знаешь, водила какой. Одна дорога в голове. Цепляй по-новой и не выдумывай околесицу.

— У тебя, как я погляжу, только на словах инфаркт.

— Тебе бы такое. Ходить по-человечески не могу. Как рак пячусь…

«Следующую жену из Раков буду брать, — думал Николай, тащимый на прицепе. — По гороскопу идеальная для меня супруга».

Но вдруг вспомнил мудрую формулу из рассказа Шукшина: «Жену выбирай, не выбирай, — все равно ошибешься…» — и крепко засомневался в целесообразности обмена шила на мыло.



БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ



— Во, на Западе цивилизовано! — пришел на кухню с газетой Арнольд Петрович Затеряев. На его лице выделялись допотопной оправой «плюсовые» очки и двухдневная пегая щетина. — Прежде чем брачную ночь открыть, навалиться друг на друга с объятиями, они контракт заключают: что и как, если вдруг любовь сдуется.

— Любовь прошла, завяли помидоры, детей об стенку, нам с тобой не по пути! — засыпая картошку в суп, пропела Ангелина Ивановна. — Умные люди, не чета нам, знают, что брак может быть с брачком.