Мой дядюшка Освальд   ::   Даль Роальд

– Мы будем давать им порошок, и они каждый раз будут нам выдавать по тысяче миллионов своих маленьких живчиков. А ты будешь в роли приманки.

– Мне это нравится, – согласилась Ясмин.

– Мы встряхнем все коронованные головы Европы, – пообещал я. – Но сначала мы должны встряхнуть Уорсли.

Если я выиграю пари, у нас будет отличная команда.

– Нужно, чтобы он был один.

– Он всегда бывает один в лаборатории, каждый вечер между половиной шестого и половиной седьмого.

– А как я это ему скормлю? – спросила она.

– В шоколадке, – сказал я. – В прелестной вкусной маленькой шоколадке.

Я открыл ящик и вынул коробку шоколадных трюфелей – все они были совершенно одинаковыми и походили на шарики. Я взял одну, сделал в ней булавкой маленькую дырочку, потом той же булавкой отмерил одну порцию порошка из волдырного жука, засунул в дырочку, отмерил вторую дозу и присоединил к первой.

– Эй! – воскликнула Ясмин, – это же две дозы!

– Знаю. Я хочу иметь полную уверенность, что мистер Уорсли расколется.

Я надавил на мягкую шоколадку, чтобы дырочка закрылась, положил шоколадки в бумажный пакетик и передал ей.

… В половине шестого следующего дня я удобно устроился на полу за деревянными полками лаборатории.

Уорсли обычно работал в дальнем углу комнаты на расстоянии футов двадцати от того места, где я расположился. Он и сейчас был на месте и занимался какими-то глупостями с набором пробирок, пипеткой и голубой жидкостью. Сегодня он был без обычного халата, в рубашке и серых фланелевых брюках. Раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказал он, не оборачиваясь.

Вошла Ясмин. Я не признался ей, что буду на месте событий. Зачем? Однако генерал всегда должен видеть свое войско во время сражения.

Моя девочка выглядела совершенно обворожительно в облегающем платье.

Она внесла с собой в комнату ту неуловимую ауру сексуальности, какая сопровождала ее, как тень, где бы Ясмин ни появлялась.

– Мистер Уорсли?

– Это я, – отозвался он, не глядя. – Что вам угодно?

– Пожалуйста, простите меня за вторжение, мистер Уорсли, – сказала она, – я не химик, а всего лишь студентка и изучаю биологию, но я столкнулась с довольно сложной проблемой.

– Ну что ж, моя милая, – начал Уорсли, откладывая пипетку и поворачиваясь к ней, – что же вас… – он замер на середине фразы. Рот у него открылся, а глаза стали круглыми и большими, как монеты в полкроны. Для мужчины, который годы и годы не видел практически никого, кроме гертонских грымз и собственной инфернальной сестры, Ясмин должна была явиться, как первый день творения, когда дух веял над водами. Однако он быстро пришел в себя.

– Вы хотели меня о чем-то спросить?

Ясмин подготовила свой вопрос блестяще. Ответ, как она очень точно рассчитала, должен был занять по меньшей мере минут девять.

– Захватывающе интересный вопрос, – признал А. Р. Уорсли. – Дайте-ка мне подумать, как получше ответить.

Он подошел к большой доске, прикрепленной к стене лаборатории, и взял кусок мела.

– Хотите шоколадку? – предложила Ясмин. В руках у нее был бумажный пакетик, и, когда Уорсли обернулся, она вынула из пакетика и протянула ему шоколадный шарик.

– Боже мой, – пробормотал он, – как это мило.

В тот момент, когда шоколадка провалилась в его глотку, я засек время по часам и заметил, что Ясмин сделала то же самое. Какая умная девочка!

Уорсли стоял у доски и давал развернутые объяснения, выписывая мелом множество химических формул. На десятой минуте он оцепенел.

– Мистер Уорсли, – весело сказала Ясмин, – не согласились бы вы дать мне автограф? Вы единственный лектор, чей автограф отсутствует в моей коллекции.

Она протянула ручку и бланк химического факультета.

– Вот здесь, – повторила Ясмин, держа палец на бумаге. – Я потом вклею в альбом автографов вместе с остальными.