Повестка   ::   Штерн Борис Гедальевич

Он подозревает, что Воскобойников попросту хочет выселить его из-за стола, потому что в военкомат Смирного не вызывали уже лет восемь, с тех пор, как сняли с воинского учета.

— Скажи, что меня нет дома, — решает Смирный в сгибается над костяшками.

— Как же это я скажу? — удивляется Воскобойников. — Давай расписывайся, мне расписка нужна! Видишь написано: «приказано явиться».

— Слышь, приказ! — подмигивает Выдра Смирному.

И Смирный твердо решает никуда не ходить. Мало того что не предупредили заранее, так еще приказывают, а он не военнообязанный.

— Так и скажи, что меня нет, — огрызается Смирный.

— А где же ты?

— Уехал. Умер.

— Ребята! — возмущается Воскобойников. — Вы все свидетели! Не берет повестку!

— Ага, — подначивает Выдра. — Не исполняет свой долг перед Родиной.

У Смирного темнеет в глазах, он пытается объяснить:

— Я все свои долги давно отдал. Я сейчас на пенсии. Я свое отвоевал.

— Кто отвоевал? Ты? — переспрашивает Воскобойников.

— Да, я.

— Где ж ты воевал?! — искренне удивляется Воскобойников. — Ты же в плену сидел!

Воскобойников выпячивает грудь, но в последний момент ему хватает ума не похвастаться орденскими планками. Он переводит взгляд на Нордоста и показывает на того пальцем:

— Возьми хоть Михаила Борисовича… Он с войны вернулся — иконостас, полна грудь орденов! А ты?.. Полна эта самая огурцов!

— Ребята, ребята… — наконец не выдерживает Нордост. — Причем тут ордена, зачем все это ворошить?

— Он воевал! — не утихомиривается Воскобойников. — Мы пахали!

Если бы Смирный умел говорить, то он спокойно объяснил бы Воскобойникову, что тот всю войну отсидел в военкомате и не ему рассуждать об орденах… Но вместо обстоятельного ответа Смирный сгребает со стола и швыряет в лицо Воскобойникова полную горсть костяшек. Тот хватает Смирного за ворот рубахи и начинает душить. Разлетаются пуговицы. Выдра и Михаил Борисович пытаются оторвать Воскобойникова от Смирного и с трудом отрывают его вместе с рубахой. Вова и Коля суетятся рядом — они хотели культурно провести вечер, а тут такое…

— Да меня сам маршал Жуков… — вырываясь кричит Воскобойников так, что слышно на улице.

— Ну что маршал Жуков, что? — кричит Смирный.

— Чуть не расстрелял, — подначивает Выдра.

Массивного Воскобойникова трудно удержать, а тут еще Смирный вновь загребает горсть костяшек и опять и швыряет ему в лицо. Из дома с визгом вылетает Воскобойникова жена и начинает царапать Смирного. Вова с Колей наконец-то находят себе работу — хватают бабу и держат. Нордост пытается объяснить, что всю эту карусель пора кончать, потому что стыдно.

— Пусть подпишет повестку! — вопит Воскобойников. — А то я приведу его в военкомат с милицией!

— Молча-ать! — вдруг диким голосом кричит Федя Крюков, хватает пустую бутылку и дном бьет ею по столу. К всеобщему удивлению бутылка не разбивается, а пробивает трухлявый стол и застревает в нем.

На этом все начинают успокаиваться. Жена уводит Воскобойникова домой. Вова с Колей ползают по двору, подбирая костяшки, и никак не могут найти дубль-шесть. Смирный собирает рубаху и утирает слезы.

Михаил Борисович начинает разъяснять, что Воскобойников не прав. Слава богу, давно прошли те времена, когда людей попрекали пленом. И надо быть стоеросовой дубиной, чтобы никак не измениться и мыслить какими-то бериевскими категориями одна тысяча девятьсот сорок девятого года.

Но и Смирный тоже не прав — в военкомат надо пойти. Перед сорокалетием Победы туда вызывают всех ветеранов и уточняют адреса для всяких там благ и льгот.

И Выдра тоже неправ — зачем подначивать? У всех свои внутренние психологические комплексы. Черт возьми, не все ли равно, где ты был на войне, если честно исполнял свой долг? А награды такое дело…

— Так они же могли вежливо пригласить, — довольно складно объясняет Смирный.