Пепел   ::   Китаката Кензо

Аннотация: Танака-сан.

Суровый, усталый человек, давно переставший видеть в криминальной "работе" якудза романтику.

Льется кровь – в схватке сошлись легендарные "киотские кланы", а Танака-сан переживает "кризис среднего возраста".

Каково это – задумываться о смысле бытия, убивая себе подобных?

Каково постигать "печальное очарование мелочей", балансируя на грани между жизнью и смертью?

И КАКОВА ЦЕНА карьеры в криминальном клане, свято почитающем древний самурайский кодекс бусидо?

Все суета сует, и все проходит.

Каждому предстоит стать пеплом в погребальной урне.

Но – как дойти до этого мига ДОСТОЙНО?

---------------------------------------------

Кензо Китаката

Пепел

Часть первая

Человек в себе

Ветер



Внутри было темно. Несколько светильников рассеивали мглу. К стойке бара подошел мужчина.

– Выключи джаз, – произнес он негромко, но очень убедительно.

Несмотря на тон, которым это было сказано, выглядел мужчина неброско: серый костюм, галстук, коротко стриженные волосы. На первый взгляд – обычный посетитель, заскочивший пропустить рюмочку.

– Я не выношу джаз. Ты не знал об этом?

Бармен улыбнулся, но промолчал. Мужчина оперся о стойку и обернулся к бильярдному столу, на губах его блуждала легкая улыбка. В матовом свете по зеленому сукну скользили бильярдные шары.

Второй сносно освещенной зоной был двухфутовый пятачок перед стойкой бара, сюда падали лучи от светильника на потолке. Именно здесь бармен смешивал коктейли, и лучи всеми цветами радуги играли на его творениях.

Все говорило о том, что заведение открылось недавно.

Стойка бара и сиденья перед ней были сделаны из натурального дерева. Кто-то не пожалел усилий, чтобы "состарить" древесину – как будто на нее долгое время действовал сигаретный дым.

По залу проносился громкий перестук бильярдных шаров, тем не менее пронзительная музыка заглушала его.

– Это все, что у тебя есть? – осведомился мужчина. Когда он заговорил снова, атмосфера ординарности, окружавшая его, начала рассеиваться.

– Но это не джаз, сэр.

– Конечно, нет, это гораздо хуже.

– Вы предпочитаете что-то более спокойное?

– Ну.

– Сейчас поставлю что-нибудь медленное – как только кончится запись.

Мужчина кивнул, и глубокие складки прорезали кожу на его шее. Когда он говорил, морщины на лице также становились более заметны.

Все еще посматривая на бильярдный стол, он сказал:

– Бурбон с содовой.

Бармен молча поставил на стойку бокал.

Судя по звукам, шары попадали в лузы, это подтверждали и аплодисменты. Мужчина повернулся к стойке и протянул руку к бокалу:

– Какой бурбон вы подаете?

– "Четыре розы". Как говорится, мало кто спрашивает что-то другое.

– Хорошо сказано.

От бильярдного стола вновь донеслись аплодисменты, но на сей раз мужчина даже не оглянулся.

Бармен поставил бокал на стойку, и тот засверкал в лучах света. Он выставил бутылки, бегло взглянув на этикетки, и плеснул из каждой в шейкер. Наливая спиртное, бармен был предельно внимателен и аккуратен.

Он начал взбивать коктейль, и некоторое время журчание в шейкере заглушало стук, доносившийся от бильярдного стола.

Бледно-голубая жидкость до половины наполнила бокал.

– Эй, и это все?

– О чем вы, сэр?

– О коктейле.

– Я сделал что-нибудь не так?

– Да ладно уж, и так много чести для меня.

– В каждом заведении должен быть свой фирменный напиток, верно?

– Было бы посетителям по вкусу.

– Мы стараемся, чтобы клиенты были довольны.

Подошел официант, поставил бокал на поднос и удалился.

– Послушайте, кажется, я говорил вам, что не люблю джаз.

Бармен возвел глаза к потолку, как бы припоминая, и сменил пластинку.

– Что это?

– Из кинофильма. Хорошая старая вещица.