Перебиты, поломаны крылья   ::   Колычев Владимир

И ошеломила его признанием:

– Какой же ты непонятливый. Говорю же – у меня есть мужчина, он мне очень нравится. Я встречалась с ним, но тебе не говорила, потому что не совсем была уверена в нем. А теперь мы с ним во всем определились, он сделал мне предложение, я выхожу за него замуж…

– Но так же нечестно.

– Почему нечестно? Я же не твоя собственность, – с вызовом и укором глянула на него Катя.

Андрей стоял и смотрел на нее, не чуя под собой ног. Невозможно было поверить в то, что эта восхитительная девушка с чудными изумрудными глазами навсегда исчезнет из его жизни.

– Никто и не говорит, что ты моя собственность. Но мы же встречались, мы объяснялись друг другу в любви…

– Не было никакой любви, о чем ты говоришь? Ты нравился мне, я нравилась тебе, мы спали вместе, и всего-то…

– Но ты же говорила, что любишь.

– Может быть. Но это несерьезно.

– А его любишь?

– Думаю, что да.

– Думаешь?

– Это мое личное дело, любить его или нет.

– Кто он такой?

– Зовут Борис, он молод, умен, у него своя фирма. Дом, машина… Э-э, это не так важно…

Андрею показалось, что Катя лукавит.

– А может, как раз это и важно?

– Думаешь, я стерва сквалыжная? Нет, совсем нет. Поверь, если бы мне Борис не нравился как мужчина, у него не было бы шансов. И пусть у него хоть сто миллионов будет…

– А так всего лишь один-два миллиона, да? – Это не Андрей сказал, это прозвучал голос вырвавшейся наружу обиды.

– Ну о чем ты говоришь? Где ты видел в нашем городе долларовых миллионеров?

– Видел.

У Андрея у самого тетя богато живет и знакомые такого уровня, что близко не подходи. Но ему-то что с того? Сам он живет с мамой в двухкомнатной квартире, она в школе учительницей работает, и он в следственном изоляторе денежный оклад за должность и звание получает. На такие деньги ни дом не построишь, ни машину приличную не купишь. А в шалаше Катя жить не хочет, потому и уходит к более успешному мужчине… Понять ее можно, но простить – вряд ли.

– А чего ж сам таким не станешь? – язвительно усмехнулась она.

Андрей поморщился, как будто получил удар ниже пояса.

– Зачем ты так? – неприязненно спросил он.

– Извини, если обидела, – ничуть не раскаиваясь, не очень охотно сдерживая выпирающую изнутри улыбку, сказала она. – И зла на меня не держи, ладно?

– Зла держать не буду, – через силу выдавил он. – И тебя держать не буду…

– Вот и правильно… Не злись, тебе это не идет.

Она нежно коснулась пальцами его плеча, потянулась на цыпочки, пока он не успел отстраниться, быстро коснулась губами его щеки. Повернулась к нему спиной и спорым шагом скрылась в дверях подъезда. Когда-то Андрей провожал ее домой, расставался с ней на этом самом месте, она целовала его на прощание и убегала – иногда безвозвратно, то есть до следующего дня, а бывало, что разворачивалась, снова целовала, уже более крепко, и только затем уходила. Но сейчас она точно не выбежит обратно, не повиснет у него на шее. У нее есть другой мужчина, побогаче…

На службу Андрей ехал в раздавленных чувствах, перед глазами зыбкий туман, в голове ералаш из мозаики, на которую разбилась его жизнь. Один раз он едва не врезался в зад «Мерседесу», второй – чуть не попал под «КамАЗ».

Перед воротами следственного изолятора он остановился, отъехал чуть в сторону. Хоть и не самая лучшая у него работа, хоть и не прибыльная, но, как бы то ни было, ему нравилось дело, которым он занимался. Кто-то рожден летать птицами, а кто-то – заниматься преступниками. У него даже фамилия, располагающая к работе в Сизо. Капитан Сизов Андрей Павлович, ответственное должностное лицо. Был коллектив, в котором он работал, была целая масса заключенных, за которых он отвечал если не головой, то погонами, – никто, ни коллеги, ни уголовники, не должны видеть его в упадке духа.