Персидский треугольник   ::   Шахов Максим

Но Волк пока что не собирался включать свет. Выждав еще пару минут, он снова нырнул в спальню.

Мальчик уже не дышал. И пульс на его шее не прощупывался. Волк быстро прошел к окну и распахнул его. Дышать он начал только в коридоре, закрыв за собой дверь.

Десять минут Волк выждал на кухне. Когда он вернулся в спальню мальчика, газ уже почти выветрился, хотя характерный запах еще оставался. Но это был запах не газа, а специального вещества, которое в него добавляют в целях безопасности. Бытовой газ запаха не имеет. На всякий случай Волк еще раз ощупал мальчика. Тот уже начал остывать.

С чувством выполненного долга Волк забрал баллон, отнес его на кухню и снова подключил к плите. Чтобы все случившееся в доме выглядело несчастным случаем, оставалось только поставить на конфорку турку, довести ее до кипения и дать сбежать…

Брюхатый аэробус «Внуковских авиалиний» наконец прорвал пелену облаков. Внизу показался укрытый сизой дымкой Тегеран. Шпили и купола мечетей торчали среди вполне современного вида зданий. Улицы, насколько можно было рассмотреть с высоты, были запружены бесконечными вереницами машин. «Вот и приехали…» – подумал Виктор и потянулся в кресле.

Двадцать минут спустя он уже покинул вместе с другими пассажирами московского рейса зону вылета, остановился и огляделся по сторонам.

На него тут же обратили внимание двое полицейских в белой форме, весьма напоминающей выцветший прикид товарища Сухова. Только вооружены исламские стражи порядка были не «наганами», а более современными «кольтами». Подошедший первым к Виктору полисмен что-то сказал на фарси. Ничего такого в багаже у Виктора не было, но он все равно напрягся. Ситуацию неожиданно разрядил один из пассажиров московского рейса – добродушный веснушчатый толстяк.

– Спрашивают – помощь нужна?.. – сказал он, ставя два своих чемодана позади Виктора.

– Да нет, спасибо… – покачал головой Виктор.

Толстяк быстро перевел его фразу, и полисмены тут же потеряли к пассажиру интерес.

– Так тебя встречает кто-то?.. – спросил толстяк.

– Да.

– Ну, тогда удачи!

Отерев взмокший лоб платком, толстяк снова подхватил свои чемоданы и направился на выход. Полицейские за это время успели отойти метров на десять. И тут из-за колонны вдруг вынырнул помятый молодой мужчина лет тридцати славянской внешности. В руках он торопливо развернул вверх тормашками плакат, на котором было написано: «Инженер Гарин».

Логинов направился к мужчине. Тот был довольно худощавым, но вспотел намного больше, чем прилетевший с Виктором толстяк. И лицо имел такое красное, что, казалось, вот-вот расплавится.

– Привет, я Гарин! – сказал Виктор подходя.

– Инженер Гарин? Виктор Павлович?

– Точно!

– Ф-фух! – быстро сказал мужчина, комкая плакат, разворачиваясь к выходу и оглядываясь на полисменов.

При этом «фухе» встречающий одарил Логинова таким ядреным перегаром, что Виктор сразу все понял. Алкоголь-то в Иране под запретом. За его употребление на подъемных кранах, слава Аллаху, не вешают, но в тюрьму сажают за милую душу…

При выходе из аэропорта торчали еще двое полицейских, так что встречающему снова пришлось затаить дыхание. В результате на заднее сиденье довольно потрепанного «Форда», ожидавшего их на стоянке, он буквально рухнул. Несколько секунд мужчина хватал воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Потом повернулся к успевшему усесться рядом Виктору и сипло выдохнул:

– Блядская страна, блядские законы, блядские полицейские! Меня Игорем зовут! Перебрал вчера, думал, не выживу! За встречу?..

В руках Игоря словно по мановению волшебной палочки появилась извлеченная откуда-то из-под сиденья фляжка. Судя по запаху, с каким-то жутким самогоном. Виктор невольно отвернулся.