Возвращение из Японии   ::   Автор неизвестен

-- Эй, Кобот! - окликнул его Пужатый.

Кобот, пометавшись на месте, подошел.

-- Ты чего это от меня шарахаешься?

-- Да нет, я... Мне надо было...

-- Темнишь все? Я же видел - ты к дверям шел.

Было уже темно, и это придавало сцене зловещий оттенок.

-- Ну, шел, да вот в магазин решил зайти, - с надрывом сказал Кобот.

Пужатый молчал. Лицо его было в тени. На пуговицах об мундирования светились колючие звезды. Илья немного помолчал за компанию и отошел за дом, где и промыкался с полчаса для отвода глаз.

Вечером перед сном Илья Давидович, чуть заглянув на кухню, отшатнулся и замер за дверью. Красный распаренный Пу жатый со стаканом в руке шептал Федору:

-- Этот Кобот, я смотрю, тот еще корефан. Еще утром за метил: что за ядрен батон морду воротит! Боится чего-то. Сейчас вот в магазин за вермутом иду, гляжу мать честная! Кобот! Увидел меня - и шмыг в сторону, воротником прикрыва ется. Ну ладно, думаю, видать, за тобой водится. Да еще и спрашиваю: "Ты где работаешь-то?" А он мне говорит: "В Хре нобре"! Ну ладно, думаю, гусь ты хорош...

-- В Механобре! В Механобре я работаю! - забывшись, пролепетал Илья за дверью.

Это был сильный и неожиданный эффект. Даже Федор с ис пугом глянул на дверь, а Пужатый вскочил и, выбежав с кухни, наткнулся на вытаращившего глаза Илью Давидовича. Они неко торое время стояли молча, почти вплотную, блестя глазами и взволнованно дыша.

-- Ага... - сказал Пужатый, поправляя майку. Илья, ша таясь, побежал к себе в комнату.

-- Идиоты! Что за идиотизм! - бормотал он. - Фу! Как все... Фу! Идиотизм абсолютный! - он подошел к зеркалу и

25

напряженно глянул в него. Зеркало мудро и матово светилось вокруг искаженного отчаянием лица. Илья, не в силах чем-либо заняться, долго стоял у зеркала, то так, то сяк выворачивая голову и скаля зубы. Это бессмысленное занятие давало ка кой-то выход напряженности, невесть за что свалившейся.

Сухо и зловеще тикал будильник.

Дверь без стука отворилась, и в комнату вошел Пужатый, уже в форме и в сапогах. Не спрашивая разрешения, он сел за стол, вынул папиросу и, разминая ее, стал оглядывать скром ную, но благообразную комнатку. Илья Давидович, как пойман ный за руку вор, понурившись, стоял у зеркала.

-- Кобот, что вы, собственно, скрываете? - медленно произнес Пужатый.

-- Я, Степ... Александр Степанович, совершенно не могу понять, что... За что вы меня... Вот так спрашиваете...

-- Ах, так значит, я виноват, да? Я вас преследую? Это я, выходит, виноват? Ведь так у вас получается?

-- Нет... Но вы там Федору говорили... Ну, там...

-- Ну, ну, я вас слушаю.

Илья Давидович молчал.

-- Ну, я слушаю вас.

-- Вы говорили, что я воротником прикрывался...

-- Хватит ерунду пороть! Кстати, если уж вы хотите об судить именно тот случай: после нашей встречи я был в мага зине. Вы и сейчас будете утверждать, что направились именно туда?

Илья молчал.

-- Вы, Кобот, видимо, обеспокоены моим вселением в квартиру, да? Да или нет?

В буфете тонко пискнули фужеры. Страшно тикали часы.

-- Может, хватит в мочанку играть?! - закричал Пужатый, с силой всаживая папиросу в стол.

Илья Давидович дернулся, как от электрического удара, и отбежал к окну. Пужатый, откинув стул, поднялся и вышел из комнаты.

Кобот, широко открыв глаза, смотрел в пространство. Оч нувшись, он опрометью кинулся в коридор, надел пальто и вы бежал на улицу.

На улице все казалось кошмаром, дул долгий ветер из всех переулков, прохожие, как солдаты, ходили от одной оста новки автобуса к другой, фонари, машины... Спрятаться было негде.

Домой Илья решил вернуться только вечером.

Не раздеваясь, на цыпочках он прошел в свою комнату, разделся там и, совершив несколько кругов по комнате, высу нул голову в коридор.