Возвращение из рая   ::   Кунин Владимир Владимирович

Подлизываетесь к ним, вместо того чтобы хоть раз гаркнуть погромче…

А она еще, дурочка малолетняя, поворачивается к охране, показывает на меня и по-Человечески очень недобро спрашивает:

– Это он так Сокса отделал?! Что это за Кот?! Откуда этот Кот?! Чего стоит вся ваша охранная электроника? Где ваша хваленая служба безопасности?!

Но тут уж за меня в один голос вступились все мужики! Все, которые видели нападение Собаков на Черно-Белого Кота. Да и сам Черно-Белый закричал этой девчонке по-шелдрейсовски:

– Что ты, что ты, Челси?! Этот Кот теперь мой друг до конца жизни! Если бы не он – меня бы на части разорвали!!! Этот Кот меня от целых двух Блядей спас!..

Челси услышала, как Черно-Белый назвал тех Собаков, покраснела и своим ушам не поверила:

– От КОГО он тебя спас?..

– От двух Блядей, – повторил Черно-Белый. – Это порода такая. Очень похожа на скотч-терьеров.

А я чувствую, что тот мужик, который меня на руках держит, как-то странно трясется. Я голову поднял, заглянул ему в морду, а он ржет, сукин сын, еле сдерживается, чтобы в голос не расхохотаться. И так с понтом отворачивается от Челси…

Ну надо же?! И этот по-шелдрейсовски тянет! Куда я попал?..

– Немедленно к врачу, – строго говорит Челси охране. – И этого Кота тоже.

Потом смотрит на меня и добавляет уже по-шелдрейсовски:

– Простите меня, пожалуйста.

– Да ладно, – говорю. – Чего уж там…

* * *



Лежим в специальной малюсенькой ветеринарной лечебнице при Белом доме – ничуть не хуже пилипенковской при его пятизвездочном «Интеротеле» в Петербурге для высокопоставленных Кошек и Собак дальнего зарубежья.

Все уже с нами сделали – уколы там разные, примочки всякие, мне даже два шва наложили на заднюю лапу. А всякие там царапины и укусы этих сволочей смазали нам такой шикарной мазью, которая и лечит, и на вкус – обалденная! Это чтобы не лишать нас – Котов – единственной инстинктивной привычки самостоятельно зализывать свои раны…

Но до вечера велели нам лежать и не дрыгаться – дескать, кормежка в койку, поссать или еще чего хуже – вот сюда: ни запаха, ни «вида», все мгновенно смывается ароматическими струями, – короче, начинаем процесс накопления сил для скорейшего выздоровления…

Лежим, треплемся. Я его спрашиваю:

– Ты кто?

А он мне говорит:

– Я Сокc Клинтон – Первый Кот Америки. А ты?

– А я, – говорю, – Мартын-Кыся Плоткин фон Тифенбах!

Фон Тифенбаха я приплел для пущей важности – понял, что не с простым Котом дело имею. Так вот, пусть знает…

– Ты испанец? – спрашивает меня Сокс Клинтон.

– Нет, – говорю. – С чего это ты взял?

– У них всегда тоже такие длинные и пышные имена – Хозе-Мария-Луис-Фернандо де Альварец, например… А как мне тебя называть? Неужели полностью?..

– Ты что, чокнулся?! – говорю. – Зови – Мартын. Или просто – Кыся.

– О’кей, Кыся! – говорит мне Сокс. – А кто же ты по национальности?

– Русский, – говорю.

– Ну да? Здорово!.. Бывали тут у нас ваши русские – и Горбачев, и этот… как его?.. Ельцин! Да и завтра как раз Билли принимает русских депутатов вашей Государственной Думы… Так что тебе повезло – наверняка тебе будет интересно повидаться с ними!

– Не думаю, – говорю. – Мы одно время с Шурой их заседания в Думе чуть ли не каждый день смотрели по телевизору. Срань болотная!

– Ка-а-ак?!

Ну явно, явно этот Сокc – Кот домашнего, я бы даже сказал, оранжерейного воспитания! Хотя и чувствуется в нем культура, интеллект. Наверное, знаний до чертовой матери, а в обычной жизни ни хрена не рубит!.. Очень многих слов не знает, удивляется пустякам… Хотя в то же самое время в драке вел себя отменно и мужественно. Не очень умело, но достаточно настырно.

– Объясняю, – говорю.