Первое дело Аполлинарии Авиловой   ::   Врублевская Катерина

— Почему постороннего? — заговорщически подмигнул отец. — Я напишу в институт, что штабс-капитан — кузен нашей Настеньки. Неужели мне не поверят?

— Н-ну, — заметила я, — мы ведь не знаем мнения самого господина Сомова. Ему может показаться скучным пребывание на таком балу…

Но Николай Львович с восторгом принял предложение; отец написал письмо начальнице института. Настеньку мы предупредили, так что жди от меня, милая Юленька, следующего письма уже после бала.

Целую.

Твоя подруга Полина.

* * *



Мария Игнатьевна Рамзина — графу Кобринскому, Петербург.

Любезный друг мой, Викентий Григорьевич, давненько не писала тебе, прости, старую. Как твое здоровье? Не шалит ли подагра? Не злоупотребляешь ли мадерой? Не думай, что я ворчу по—стариковски, но в нашем с тобой возрасте давно пора подумать об облегчении страданий.

Ты попросил меня рассказать тебе по старой дружбе о моем родственнике, Лазаре Петровиче, и о его дочери-вдове. Не буду тебя расспрашивать, зачем тебе понадобилась вся подноготная — судиться вздумал, или сына женить, но напишу тебе все, что знаю.

Не будь Лазарь Петрович Рамзин племянником моего покойного мужа, и тогда бы я сказала, что он весьма достойный человек, адвокат, член судейской коллегии, обладатель широких взглядов и солидного капитала, нажитого собственным искусством и красноречием. Уложение о наказаниях знает, как собственные пять пальцев — сама недавно советовалась, не поверив стряпчему. Росту высокого, собой хорош, могуч, владелец роскошных усов и бархатного баритона. Живет вместе с дочерью в центре N-ска. Дом содержится хорошо, хозяйством ведают экономка, горничная и камердинер. Там же проживает и секретарь Лазаря Петровича, поскольку по службе г-н Рамзин принимает на дому. Лазарь Петрович — специалист по уголовным делам, умеет убеждать, и берется за самые сложные дела.

Он рано остался вдовцом: жена умерла в родах, так что Поленька матушку свою никогда в жизни не видела. Лазарь Петрович более в брак не вступал, хотя большой охотник до женского пола, на которых изливал весь нерастраченный в супружеской жизни пыл. Я видела, что иногда Полина просто не успевала познакомиться с очередной отцовской пассией. Но чего у него не отнять — от своих метресс Лазарь Петрович требовал быть с сиротою приветливыми и ни в чем ей не перечить.

Не удивляйся тому, Викентий, что я так свободно говорю на такую деликатную тему. Ты знаком со мной не первый год, я помню твои безумства, хотя смешно сейчас об этом тужить. Мне мало осталось, и лицемерить для меня — слишком большая роскошь.

Вот чего я не одобряю в этом достойном во всех отношениях человеке, так то, что он с ранних лет дал Полине чрезмерную свободу. Рамзины хотели мальчика, а родилась девочка. Сызмальства к ней были приставлены няньки, мамки, бонны да гувернантки, которые шагу не давали ступить, как и полагается благовоспитанной барышне. Но при том отец часто забирал Полину с собой, чему она вовсе не противилась, а, наоборот, в охотку ездила верхом, причем в мужском седле, играла в лаун-теннис, модную спортивную игру, привезенную из Европы, а также, когда удавалось, не вылезала из приемной Лазаря Петровича.

Поля с детства крутилась у отца в приемной, ловила каждое слово, и вдруг захотела поступить на высшие женские курсы, — и не для чего иного, как для того, чтобы стать судебным медиком и помогать отцу в работе! Полагаю это в высшей степени странной прихотью для девушки из хорошей семьи, но отец и тут всячески поощрял затеи дочери.