Песни сирен   ::   Макдермид Вэл

 – «Дала мало, чтобы получить много, – с иронией подумал Тони. – Кто тут кого изучает?»

– Значит, мы оба с вами здесь чужаки, – подвела итог Кэрол.

– Может быть, поэтому Джон Брендон выбрал вас, чтобы поддерживать со мной связь.

Дверцы лифта открылись, и они прошли по подземной стоянке к парковке для посетителей, где Кэрол поставила свою машину. Тони вынул из багажника картонную коробку.

– Вы, наверное, сильнее, чем кажетесь, – изумился он.

Кэрол взяла папки с фотографиями и усмехнулась.

– И у меня «черный пояс», – сказала она. – Слушайте, Тони, если этот маньяк работает в полиции, что вы надеетесь найти?

– Я ничего не утверждаю. Я теоретизировал и не хочу, чтобы вы придавали этому значение, ладно? Сотрите запись, – пропыхтел Тони.

– Ладно, но какие могут быть признаки? – не отставала она.

Тони ответил не раньше, чем они вернулись в лифт.

– Поведение, которое выдает знакомство с полицией и судебными процедурами, – сказал он. – Но само по себе это ничего не доказывает. В наше время существует такое количество книг о настоящих преступлениях и телевизионных детективов, что каждый может разбираться во всем этом. Слушайте, Кэрол, забудьте. Нужно, чтобы ум ваш был открыт, иначе работа, которой мы занимаемся, ничего не стоит.

Кэрол подавила вздох.

– Хорошо. Но когда ознакомитесь с уликами, скажите мне, что думаете. Если это нечто большее, чем смутная догадка, нам нужно заново обдумать ход расследования.

– Обещаю, – кивнул он.

Дверцы лифта раздвинулись, поставив точку в разговоре.

Вернувшись в свой кабинет, Тони вынул из папки первую стопку фотографий.

– Прежде чем начнете, может, расскажете, что собираетесь делать? – спросила Кэрол, держа наготове блокнот.

– Сначала я просмотрю все снимки, потом попрошу вас ознакомить меня с ходом расследования. Когда это будет сделано, я сам проработаю всю документацию. После этого я обычно черчу профиль каждой жертвы. Потом у нас начнется следующий этап вот с этим, – послушно рассказывал Тони. – А потом я пойду по натянутой проволоке и нарисую профиль преступника. Это кажется вам разумным?

– Это кажется прекрасным. И сколько времени на это уйдет?

Тони нахмурился.

– Трудно сказать. Конечно, не один день. Однако судя по всему, Хенди Энди работает в восьминедельном цикле, и пока признаков ускорения нет. Кстати, это само по себе необычно. Когда я изучу материал, у меня появится более четкое представление о том, как он собой управляет. Думаю, у нас есть время до следующего преступления. Он, вероятно, уже выбрал жертву, так что, если в деле появится просвет, нам нужно будет постараться скрыть это от журналистов. Меньше всего хотелось бы сыграть роль катализатора.

Кэрол тяжело вздохнула.

– Вы всегда так оптимистичны?

– Это приходит с опытом. Да, еще одно. Если у вас появятся подозреваемые, я бы предпочел ничего не знать о них на данной стадии – есть опасность, что мое подсознание повлияет на профиль, само того не желая.

Кэрол фыркнула.

– Это была бы большая удача.

– Все так плохо, да?

– Мы вызвали всех, кто состоит на учете за непристойное поведение, приставание или жестокое обращение с гомосексуалистами, но ни один даже близко не подходит.

Тони сделал сочувственное лицо и достал фотографии трупа Адама Скотта. Он взял ручку, пододвинул к себе блокнот и взглянул на Кэрол.

– Кофе? – спросил он. – Я давно хотел предложить, но наш разговор слишком занимал меня.

Кэрол почувствовала себя участницей заговора. Ей тоже был очень интересен их разговор, хотя ее мучила совесть, напоминавшая, что многочисленные убийства не должны быть источником удовольствия, пусть даже интеллектуального.