Атлас и серебро   ::   Арчер Джейн

Шериф изо всех сил старался оставаться серьезным, однако было ясно, что он потешается над Шенандоа.

– Это верно, шериф, я выгляжу довольно глупо, но мне и в голову не могло прийти, что когда-то возникнет необходимость применить оружие. Старатели – народ горячий, но я никогда не теряла осторожности. И искренне сожалею о том, что случилось с Джеком. Я готова оплатить его похороны.

– Это весьма похвально с вашей стороны, Шенандоа. И хотя долг службы повелевает мне напомнить, что в Томбстоуне запрещено носить оружие, – увы, ни для вас, ни для меня не секрет, что старатели прячут его под одеждой. Закон, конечно, вещь необходимая, но вы же знаете местный обычай.

– Шериф Уокер, я благодарна вам за предупреждение, но ведь вы понимаете, что профессиональный игрок должен быть готов ко всему.

– Конечно, Шенандоа, – откликнулся шериф и тут же обратился к Роже Рогану: – А вы, мистер, на редкость ловко обращаетесь с пушкой. Приехали к нам искать работу?

– Нет, ненадолго заехал по делу. Сожалею, что пришлось нарушить покой в вашем поселке.

– Покой! – фыркнул шериф. – Ну что ж, могу лишь посоветовать держать здесь ухо востро. Да убрать этот ваш кольт подальше с глаз. На первый раз вы отделаетесь простым предупреждением, но в дальнейшем мне придется принимать меры. И постарайтесь, чтобы я не слышал, что вы пристрелили у нас кого-то еще.

– Буду помнить об этом, шериф.

– Отлично. Кстати, Шенандоа, вам бы тоже следовало вести себя потише.

– Обещаю, что так оно и будет. А теперь я бы хотела пойти домой.

– Не желаете, чтобы вас проводил кто-то из моих парней?

– Я это сделаю сам, – перебил шерифа Роже Роган, и его низкий голос прозвучал удивительно уверенно.

Пораженный шериф Уокер пристально посмотрел на чужака, затем перевел взгляд на Шенандоа:

– Это так?

– Я отлично дойду сама! – выпалила Шенандоа, поспешно направляясь к двери. – Еще раз благодарю вас, мистер Роган... шериф Уокер... – И она заспешила к выходу, мимоходом заметив удивленно взметнувшуюся бровь на лице своего спасителя.

По освещенной слабыми утренними лучами солнца Аллен-стрит она направилась к дому – прочь от казино «Держу пари».

Аллен-стрит была главной улицей поселка старателей. На ее северном конце находились танцевальные залы, салуны и казино, а на южной – самые дорогие магазины и рестораны. Те старатели, которые слыли завсегдатаями северной стороны, почти не посещали магазины на южной. Вот и Шенандоа, будучи профессиональной картежницей, по большей части проводила время на северном конце. И как и прочая картежная братия, была ночной пташкой: отсыпалась весь день, чтобы ночью сесть за столик в казино.

Пока что на улице было прохладно, но едва солнце поднимется чуть повыше – наступит обычная жара, яркий, слепящий день, характерный для пустынь Южной Аризоны. Против обыкновения Аллен-стрит была пустынной: по ней не слонялись толпы старателей, которые обычно развлекались выпивкой и картами. Сомнений не оставалось: обитатели Томбстоуна разбежались отсюда в поисках лучшей жизни. Даже ее дядя Эд Девис – Шустрый – перебрался в Ледвилл, став не без помощи покера совладельцем серебряного рудника в Колорадо. Если все пойдет хорошо, то есть рудник будет приносить доход (наряду с зеленым сукном карточного стола), дядя скоро сможет забрать к себе и ее, Шенандоа.

Впервые за двадцать один год своей жизни оставшись совершенно одна, девушка скучала – скучала с каждым днем все сильнее, только теперь начиная осознавать, как дорог ей дядя. К тоске примешивалось жгучее беспокойство, ведь дядя был далеко не молод и к тому же потерял здоровье на полях сражений, воюя на стороне Юга во время Гражданской войны.