Азбука любви   ::   Райли Юджиния

28 февраля 1852 года

В этом же самом доме сто сорок лет назад Мелисса Монтгомери и ее отец, стоя у той же лестницы, любовались тем же самым старинным камнем.

Мелисса, голубоглазая блондинка с точеным профилем, длинными блестящими волосами, была одета в глухое платье из темно-синей парчи с широкой юбкой, прикрывающей носки ее козловых туфелек. Ее отец — крепкий седеющий мужчина с горящими синими глазами и аккуратной бородкой-эспаньолкой, облаченный в черный сюртук и черные же панталоны, белоснежным носовым платком старательно протирал малахитовую «пуговицу». Ее, вернее, овальный кусок малахита, укрепили на колонне в знак того, что все деньги за дом были полностью выплачены.

— Ну вот, — гордо произнес Джон, восхищаясь зеленым бычьим глазом в драгоценной серебряной оправе. — Мы, дорогая, должны устроить праздник по двум поводам: сегодня я расстаюсь с закладной на дом, завтра приобретаю зятя.

— Да, папа, — выдавила Мелисса, невольно вздрогнув при мысли о том, что завтра она станет женой Фабиана Фонтено в соответствии с брачным контрактом, заключенным их семьями при ее рождении.

— Всего каких-то десять лет — и дом наш, — продолжал Джон, оглядывая сдвоенные гостиные и столовую. Комнаты словно бы соперничали роскошной мебелью в стиле французского возрождения, заморскими коврами и сверкающими хрустальными канделябрами. Повсюду сновали слуги, горничные что-то постоянно чистили, полировали — шла подготовка к завтрашним празднествам.

Мелисса ответила на испытующий взгляд отца робкой улыбкой. Она снова посмотрела на лестничную колонну, потрогала кусочек малахита, поражавший взгляд затейливым узором концентрических окружностей. В какой-то миг — она могла бы поклясться в этом — зеленый глаз ей подмигнул, совсем как таинственный заговорщик.

— Где ты раздобыл этот камень, папа? Он такой красивый!

— Помнишь, мой друг Файниас Хэггедорн долго путешествовал по Египту? Он и привез мне малахит из своей последней экспедиции.

— Как мило!

Наклонившись к дочери, Джон доверительно проговорил:

— Файниас клянется, что этот камень — часть настоящего египетского амулета. Говорит, он даже обладает магическими свойствами.

— Правда? — изумилась Мелисса. — Знаешь, только что… Я могу поклясться, что видела, как камень…

Мелисса не договорила, потому что входная дверь резко распахнулась и в вестибюль вплыла Лавиния Монтгомери, подрагивая в такт шагам страусовыми перьями на своей шляпе. Следом за этой стройной, моложавой матроной двигался усталый слуга, держа в руках, по меньшей мере, дюжину коробок.

— Здравствуйте, дорогие мои! — весело проговорила Лавиния; звук «р» она произносила, грассируя, на французский манер. Сняв перчатки, клюнув в щеку мужа и дочь и кивнув слуге, хозяйка приказала: — Джозеф, отнеси все эти коробки в комнату мисс Мелиссы. — Подмигнув, дочери, она добавила доверительным шепотом: — Подожди, дорогая, вот увидишь, какое чудное белье я тебе купила! Теперь твое приданое готово.

— Спасибо, мама, — уныло отозвалась Мелисса.

Лавиния с упреком перевела взгляд на мужа.

— А что вы здесь делаете? Надо же, стоят у колонны, как пара вешалок! Должна заметить, что у вас обоих есть неотложные дела.

Джон хмыкнул.

— Ну, Винни, не командуй. Мы с дочерью совершили некую церемонию.

— Что за церемония такая, хотела бы я знать? — надменно поинтересовалась Лавиния. — Единственная церемония, которая имеет значение, — это та, что состоится здесь после возвращения из церкви.

Джон улыбнулся.

— Все так, дорогая, но думаю, и это тоже важно: мы с дочерью отметили помещение на колонне некоего чудесного камешка — в знак полной выплаты денег по закладной.

— Чепуха! — упрямо воскликнула Лавиния.