Баловень счастья   ::   Гудмен Марта

Вот и Тони Карсон, к несчастью Алисии, оказался любителем женских попок, а не больших грудей, или длинных ног, или чего-то еще, что мужчинам обычно нравится в женщинах. Тони так и сказал Мартину Стюарту, и, вспомнив об этом, Алисия почувствовала, как ее обдало жаром.

– Где я могу найти Бьюти? – резко спросила она, стремясь переключить внимание Мартина.

Он поднял на нее глаза, и на его лицо снова вернулось напряженное выражение – видимо, та часть тела Алисии, которую он только разглядывал, будила в нем смутные воспоминания.

– Не знаю, – раздраженно ответил он. – Я только что вылез из постели...

– Что здесь происходит? – послышался вдруг капризно-надменный женский голос, характерный для леди из высшего общества.

Алисия оглянулась. На сцене появилось новое действующее лицо, выплывшее, судя по всему, из той части дома, где располагались спальни. На женщине было неглиже из шелковых кружев, едва прикрывавшее ее прелести. Правой рукой она лениво перебирала свои роскошные каштановые волосы. На ее лице играла легкая улыбка, которая могла бы украсить любой журнал мод, как, впрочем, и вся ее пропорциональная стройная фигура первоклассной модели.

– А-а-а, это ты, Моника... – с видимым облегчением произнес Мартин. – Ты не видела Бьюти? Это... гм... эта женщина... приехала забрать ее в салон, чтобы привести в порядок.

Алисия поджала губы. Он забыл ее имя. Как типично для людей этого круга! Она не Бог весть какая важная персона, чтобы запоминать ее имя. Ну что ж, оно и к лучшему, рассудила Алисия, значит, он не вспомнит и о нашей встрече в доме Тони.

– Привести в порядок! – Моника закатила изумительные изумрудные глаза к потолку. – Жаль, что ее не было здесь, чтобы утихомирить это чудовище. Марти, ты должен был дать этой противной мерзавке утонуть вчера.

– Джулия никогда бы не простила мне, если бы я причинил даже незначительный вред ее питомице, Моника, – сказал он с легким укором.

– Да она же избалована до предела! – фыркнула Моника.

– Тем не менее.

– Я закрыла ее в прачечной комнате, – сообщила Моника с глубоким отвращением. – Не понимаю, как ты мог спать, когда она беспрерывно лаяла под нашей дверью всю ночь! Меня это сводило с ума. Эта мерзавка просто сумасшедшая. Мне пришлось взять ее за шкирку и отнести подальше от спальни.

И чуть ли не придушить, мысленно добавила Алисия.

– Тебе следовало разбудить меня, и я бы сам справился с этой проблемой, – недовольно высказался Мартин, понимая, что Моника жестоко обошлась с собакой.

Хорошая у него подруга, главное – добрая! – злорадно подумала Алисия. Чувственное тело и холодное, черствое сердце. Она окинула красотку презрительным взглядом и вынесла вердикт: богатая испорченная сука, привыкшая всегда быть в центре внимания.

– И оставил бы меня одну, пока возился с собакой? Ну нет. – Моника кокетливо опустила ресницы. – Нам хорошо с тобой, когда ничто нас не отвлекает, не правда ли, милый?

Мартин кашлянул, видимо испытывая неловкость.

– Прачечная комната, – пробурчал он и жестом пригласил Алисию следовать за ним. – Сюда.

– Осторожнее там, – предупредила Моника. – Я бросила ей куриную ногу, чтобы она перестала лаять.

– Куриную ногу! – Алисия остановилась как вкопанная. – Куриные кости легко расщепляются, и острые осколки могут застрять в горле собаки.

– Пойдемте скорее, – поторопил ее Мартин.

Он был прав, времени для нравоучений не было. Кроме того, Моника, вероятно, только обрадовалась бы гибели собаки. Алисию утешало то, что, по крайней мере, Мартин проявил неподдельное беспокойство – это чувствовалось по его стремительной походке. В данную минуту он так переживал за собаку, что напрочь забыл о царапинах, которые она нанесла ему.

– Бьюти! – позвал Мартин.

Они услышали отчаянный лай.