Бесстыжая   ::   Форстер Сюзанна

Она слушала историю Шелби, и уж в подлинности ее переживания никто не мог усомниться.

– Садись, – предложила Джесси, подвинувшись. Джина кивнула, но не смогла оторваться от телевизионной драмы, развернувшейся перед ней.

– Мисс Флад! Шелби! – Крик журналиста снова привлек внимание Джесси к экрану.

Правда ли, что у вас уже есть предложения от нескольких телеканалов снять фильм о вашей жизни?

Адвокат выступил вперед, чтобы остановить эту лавину вопросов, но Шелби подняла руку.

– Конечно, – с ударением произнесла она. – После двадцати лет жизни во лжи я наконец-то выхожу из своего укрытия. Я хочу, чтобы люди знали, что произошло со мной. Я хочу, чтобы они поняли – это может произойти с кем угодно, с любой семьей, богатой или бедной. И главное, что я хочу донести до их сознания – что можно выжить и двигаться вперед. И даже добиться успеха!

Шум толпы был ясно различим. Джесси думала, что слушатели вот-вот разразятся аплодисментами. Оглянувшись на Джину и Мэл, она увидела, что они совершенно сражены страстной речью Шелби. Только Люк не был исполнен благоговения.

– Я не думал, что доживу до момента, когда наша Шелби будет вдохновлять массы, – сказал он сквозь зубы.

– Кто мог предположить, – согласилась Джесси.

– Это ее звездный час, Джесс, – повторил Люк. Положив руку ей на плечо, он посмотрел на нее таким глубоким взглядом, что Джесси почувствовала, как мысли ускользают из головы. – Шелби пользуется шансом сыграть Жанну д'Арк. Не стоит отнимать у нее этот шанс.

Джесси понимала его настойчивое желание не возражать против дикой выходки Шелби. На карту была поставлена не только свобода Джесси, но и их драгоценные отношения с Люком и, конечно же, будущее Мэл. Шелби давала своей сестре шанс сохранить все это, жить так, как она всегда мечтала – с любимыми людьми. Чем бы это все ни кончилось, она всегда будет благодарна сестре за этот поступок. И все же Джесси не знала, что ей делать. Она уже устала от вранья и интриг, и это признание Шелби грозило стать еще одной тайной, которую они обе обречены будут хранить до конца своих дней. Однако история Шелби каким-то странным образом не казалась явной ложью. Шелби любила переписывать прошлое и сейчас пыталась рассказать, как все это должно было произойти. Если уж Хэнку Фладу суждено было испустить последний вздох той ужасной ноябрьской ночью, то именно Шелби должна была взять в руки лопату.

– Мисс Флад! Каких актеров вы хотели бы видеть в фильме о себе?

Лицо Шелби заметно просветлело.

– Я не знаю. А как вы думаете? Может быть, Деми Мур? Ей придется похудеть на пару килограммов, но цвет волос у нее такой же, как у меня. А Хэнка должен играть, конечно, Джек Николсон.

Джесси и Люк с улыбкой переглянулись. Шелби оставалась Шелби, несмотря ни на что. Джесси сделала знак Джине, чтобы она наконец уселась, а потом умиротворенно прислонилась к плечу Люка, с радостью обнаружив, что ее дочь прижалась к нему с другой стороны.

Мэл ходила за Люком по пятам всю неделю, обращаясь к нему не иначе как bella papa [18] . Кроме того, она приставала к Джине с просьбой научить ее тонкостям итальянской кухни, чтобы готовить Люку его любимые макароны с моллюсками в чесночном соусе. Люк послушно съедал всю порцию, но моллюски было слишком трудно жевать – и не только моллюски. «Duro come una suola di scarpa, – шепотом предупреждала его Джина. – Жесткие, как подошвы».

Потом Люк со свойственной ему галантностью утешил Мэл, когда та поделилась с ним своим беспокойством по поводу груди. «Большая грудь – это очень красиво, – сказал он. – Но я могу тебя уверить, что любой девятилетний мальчик захочет, чтобы ты была такая, какая ты есть сейчас, – гибкая и грациозная».