Безжалостный обольститель   ::   Лэндон Джулия

И Луи, выполнив его просьбу, разбудил его, выпихнув из кареты и бросив вслед небольшой саквояж, Стоя на главной улице Дьепа, Джулиан буквально испепелял взглядом француза, объяснявшего, что корабль «Сердце девушки» отплывет в полночь и что капитан вернет его пистолет и портмоне, когда они причалят в Ньюхейвене. Прежде чем захлопнуть дверцу кареты, Луи бросил Джулиану монету, которую тот поймал в воздухе. Это был один золотой франк.

– Непременно поешь, будь добр. Это тебе явно не помешает. Могу рекомендовать гостиницу «Дилижанс». Вполне подходящее место для повесы.

Приложив два пальца к виску, Джулиан поклонился и насмешливо Произнес:

– Вы были столь гостеприимным хозяином, мсье Рено. Жду случая отплатить вам тем же.

Луи расхохотался:

– Ни минуты не сомневаюсь в этом! Тогда до встречи! – Он подал знак кучеру и захлопнул дверцу кареты, оставив Джулиана с саквояжем у ног, в косо застегнутом жилете и с двухдневной щетиной на лице.

– Чертов лягушатник! – раздраженно пробормотал Джулиан, провожая взглядом карету, пока та не скрылась за углом.

Поправив насколько возможно одежду и быстро завязав шейный платок в некое подобие узла, он отряхнул пыль с брюк и сунул пальцы в волосы, чтобы хоть немного пригладить их. Выглядит он, конечно, не самым лучшим образом, но это не особенно волновало его, поскольку сейчас все равно ничего не изменишь. Подхватив саквояж, Джулиан потащился в гостиницу «Дилижанс».



Глава 2

Дьеп, Франция

Трясясь по разбитой французской дороге в видавшей лучшие дни карете, Клодия Уитни хмуро смотрела на сидевшего рядом мужчину.

– Я пыталась предостеречь вас, Герберт, вы же знаете. Говорила, что мне едва ли понадобится кучер, и отчетливо помню, как произнесла «нет», когда вы бросились бежать за мной.

Герберт с таким напряженным вниманием вглядывался в ее лицо, что она словно видела, как в его слабом умишке вращаются тяжелые жернова мыслей.

– Что вы говорите?

– О Боже! – простонала Клодия и нетерпеливо дернула поводья, мысленно умоляя несчастную клячу прибавить шагу. Эта поездка стремительно превращалась в самую долгую в ее жизни. К несчастью, французского она почти не знала – ну да, она никогда не была особенно усидчивой, но сейчас многое бы отдала, чтобы понимать этот язык. Когда она случайно наехала на ногу лакею и была вынуждена взять его с собой – ведь не могла же она оставить его в таком виде на дороге, – он был настолько любезен, что сделал вид, будто немного понимает по-английски. И она тараторила без умолку, чтобы заполнить тянущееся время, пока примерно пятнадцать миль назад Герберт не начал вдруг отчаянно жестикулировать, показывая то на свою лодыжку, то на лошадь, то на поводья и так далее.

Клодия украдкой взглянула на его распухшую лодыжку. Этот чертов лакей не должен был пытаться остановить кобылу!

– Даже если я не совсем точно выразилась, сказав, что нет необходимости меня сопровождать, я настойчиво просила вас отойти, – напомнила она ему. – Нет, ну скажите на милость, кто же стоит посреди дороги, когда на него несется карета?

– Мадам, не могли бы вы говорить чуть помедленнее, прошу вас!

– И не вините меня в ваших бедах, сэр! – резко ответила она. – О, взгляните, на горизонте уже появился Дьеп! Совсем скоро о вашей ноге позаботятся. – Она широко улыбнулась лакею.

Покачав головой, Герберт всплеснул руками и устремил взгляд куда-то вдаль.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал он. Несмотря на то что впереди показался Дьеп, Клодия не надеялась добраться до него. По крайней мере не такими темпами. Безусловно, человек с таким положением и средствами, как Рено, мог бы иметь в своей конюшне нечто, получше этой клячи. И следующие полчаса Клодия мысленно кляла его на все лады.