Благородный защитник   ::   Хауэлл Ханна

Неурожай и прочие несчастья привели нас едва ли не на грань голода той зимой. Итак, облекшись в одежды благородной мученицы, я вышла замуж за этого дурака.

– То есть ваш союз оказался неудачным?

– Не то слово. – Кирсти принялась за мясной пирог, пока Пейтон с нетерпением ждал продолжения истории.

– По твоей или его вине? Может, ты оказалась бесплодна?

Сделав добрый глоток эля, она ответила:

– По его вине, он просто не дал мне возможности, зачать ребенка. – Кирсти вздохнула и покачала головой. – Надежда иметь детей – единственное, что, как я думала, поможет мне смириться с этим браком. Но этот человек обманул и меня, и мою родню. Он знал, что я не буду иметь от него детей. Это была одна из причин, почему он хотел убить меня.

– Он страдал половым бессилием? Но как может мужчина пойти на убийство ради сохранения этой тайны?

– Сэр Родерик вовсе не страдает половым бессилием. По крайней мере не со всеми. Сначала я думала, он не может только со мной. – Она поморщилась и принялась чистить яблоко. – Я и сейчас кожа да кости, а уж когда мне было пятнадцать, и говорить нечего. Сначала я решила, что он женился на такой уродине, как я, только ради того, чтобы получить земли, которые я унаследовала от матери. Прошло некоторое время, прежде чем я начала понимать, что к чему, и догадалась, что моя внешность тут вовсе ни при чем. Вот тогда-то я стала внимательнее приглядываться к тому, что творилось кругом. Стыдно признаться, но почти три года я была как слепая: ничего не видела и не понимала, только оплакивала свою горькую долю.

– Ты была очень молода, – заметил Пейтон, желая утешить ее, но Кирсти лишь передернула плечами. – Почему же ты не вернулась в дом отца и не потребовала, чтобы брак был расторгнут?

– Ну да, вернуться в дом отца и рассказать всем, что мой муж не в силах выполнить свой супружеский долг из-за отвращения, которое испытывает ко мне? Как это ни глупо, я молчала из гордости. Но постоянно думала о том, что мой муж молод и здоров, и просто терялась в догадках. Он постоянно наказывал меня и по делу, и без дела. Но прежде чем предпринять какие-либо действия, я обнаружила ужасную правду.

Доев яблоко, она потянулась за очередным куском хлеба.

– И что же это за правда? Твоему мужу нравились мужчины?

– Нет. Дети.

Пейтон резко выпрямился в кресле, и по спине его пробежал холодок. Рассказ девушки бередил старые раны и вызвал печальные воспоминания. Он был прехорошеньким ребенком, потом миловидным юношей. К счастью, ему удалось избежать противоестественных домогательств в полном смысле этого слова, однако пришлось познакомиться с темной стороной жизни в весьма юном возрасте. И сейчас, слушая Кирсти, он, с одной стороны, хотел заставить ее замолчать, а с другой – сражаться с подобным злом не на жизнь, а на смерть.

– Маленькие мальчики? – спросил он.

– И маленькие девочки, – ответила она. – Но чаще все же мальчики. Даже теперь меня часто принимают за ребенка, так мало женственного в моей фигуре. Скорее всего он потому и решил жениться на мне: думал, сможет заставить себя совокупляться со мной и зачать одного-двух детей. Узнав правду, я долгие часы проводила в часовне, благодаря Бога за то, что сэр Родерик не смог исполнить свой супружеский долг, потому что кара за его противоестественные пристрастия неминуемо пала бы на головы моих детей. – Кирсти почувствовала, как Пейтон напрягся, и вдруг поняла, что этот красивый мужчина был некогда очаровательным ребенком. Это наполнило ее душу печалью. – По правде говоря, предпочитай он мужчин, я нашла бы в себе силы смириться с этим. Конечно, и церковь, и закон осуждают такие отношения, но когда речь идет о взрослых людях, это совсем другое дело.