Больше, чем страсть   ::   Мак-Уильямс Джудит

Там оказалось несколько сложенных листков бумаги и золотой медальон. Филипп взял его и принялся рассматривать при теплом свете свечей. Его охватило гнетущее чувство поражения — oн узнал герб Хендрикса.

— Мать-настоятельница сказала, что это было у девочки на шее, когда они приехали. Она сохранила медальон, чтобы отдать его тому, кого они считали отцом девочки, когда он вернется.

— Нельзя строить никаких планов, рассчитывая на женскую верность, — сказал Филипп. — Я так понял, что любовник леди Хендрикс больше не вернулся?

Месье Дюпре покачал головой.

— По словам матери-настоятельницы, никто ни разу не осведомился ни о леди Хендрикс, ни о девочке. Вряд ли этому следует удивляться. Это маленький монастырь неподалеку от Клюни — города в восточной части центральной Франции. Если бы не дотошность одного из моих сыщиков, я ни за что не добрался бы до истины. Жаль только, что я не смог доставить вам, милорд, более приятные сведения.

— Это просто чудо, что вам вообще удалось напасть на их след, — отозвался Филипп. Открыв верхний ящик стола, он извлек оттуда тяжелый кожаный мешочек, который и вручил французу. — За ваши усилия и забывчивость. Тот кивнул.

— Ну разумеется, милорд. Я уже все забыл.

— А я запомню ваши возможности, равно как и вашу осмотрительность. Если я смогу быть вам чем-либо полезен, обращайтесь ко мне не стесняясь.

— Вы слишком добры, — проговорил месье Дюпре. — Вы будете в Вене во время Конгресса? Филипп покачал головой.

— Нет. Я намерен уехать как можно скорее. Вена напоминает сейчас парк Воксхолл с гуляющей там по ногам публикой. Слишком много здесь людей, у которых нет никакой цели, но зато слишком много выпивки.

— И слишком много интриг, — добавил месье Дюпре. — Лично я уезжаю немедленно. — Он подбросил мешочек на руке, с удовольствием ощутив его вес. — Цены здесь просто убийственные. Венские коммерсанты неплохо заработают за время Конгресса.

— Так мне говорили. Мне повезло, что лорд Каслрей устроил меня здесь в качестве гостя мистера Кэттеринга, — сказал Филипп, провожая месье Дюпре до входной двери.

Он увидел, как месье Дюпре под проливным дождем сбежал по ступеням и прыгнул в поджидавший его экипаж; потом Филипп вернулся в кабинет. Блеск медальона привлек его внимание, и Филипп в отчаянии уставился на него. Надежды его рухнули. Мэри Хендрикс давно умерла, и все потому, что ее мать нарушила брачный обет.

Он нахмурился. Леди Хендрикс получила по заслугам, когда любовник бросил ее, но ребенок не заслуживал того, чтобы его оторвали от родного дома и любящего отца и увезли на чужбину. Филипп подошел к камину; он был так расстроен, что не мог стоять на одном месте. Он размышлял о том, как ему теперь поступить, и смотрел невидящим взглядом в синеватые глубины пляшущего пламени. Если он сообщит Хенд-риксу о своем открытии, старик непременно свяжет его имя с этими дурными вестями, и это неизбежно приведет к тому, что Хендрикс не поддержит его законопроект о солдатских пособиях.

Предположим, он не расскажет Хендриксу о том, что узнал. Поскольку Хендрикс понятия не имеет, что он, Филипп, занимался поисками его дочери, .можно просто замолчать этот факт. Но в таком случае Хендрикс и дальше будет тратить остаток своей жизни на бесполезные поиски.

Филипп обернулся, услышав внезапный стук в дверь.

— Войдите, — сказал он, решив, что это дворецкий с сообщением от лорда Каслрея.

Это действительно оказался дворецкий, но принесенное им сообщение было не от лорда Каслрея.

— Милорд, какая-то женщина хочет видеть вас. Брови у Филиппа поднялись, потому что дворецкий вместо слова «леди» употребил слово «женщина».

— Она очень настойчива, милорд, — добавил дворецкий. — Говорит, что у нее важное дело.