Да! Да! Да!   ::   Осборн Мэгги

— Вы владелица этой гостиницы?

— Да, но завтра прибудут новые владельцы. — Клара остановилась на веранде, чтобы захватить дорожные сумки гостьи.

— Не могли бы вы позвать кого-нибудь, чтобы внести вещи?

— В этом нет необходимости, — бодро ответила Клара. — Я не такая хрупкая, как вы.

Она тотчас же мысленно услышала слова отца: «Моя Клара здорова как бык». Его не было на свете уже два года, но она все еще тосковала по нему. Кларе иногда так хотелось посидеть вместе с отцом за кружкой пива и объяснить ему, почему она решила продать гостиницу.

Клара пошла впереди гостьи мимо отцовских часов с кукушкой и материнской коллекции крошечных фарфоровых чашечек в уютном холле, где она поставила дорожные сумки и встала за стойку.

По-видимому, женщина из дилижанса никак не могла приспособиться к обстоятельствам и чувствовала себя не в своей тарелке. Должно быть, ей не часто приходилось путешествовать. Она продолжала смущаться и краснеть, избегая изучающего взгляда Клары.

— Я бы хотела… — Ее румянец запылал еще ярче, она смущенно заморгала, и слова ее посыпались, как горох из мешка. — Знаю, что это покажется вам странным, но мне хотелось бы просмотреть ваш регистрационный журнал за последние девять месяцев. Человек, которого я ищу, мог останавливаться в вашей гостинице. И если мои предположения подтвердятся, это, возможно, облегчит мои поиски.

Все прояснилось. Клара готова была побиться об заклад, что речь шла о деньгах, которые муж этой женщины истратил, и теперь она пыталась разыскать его. Ей и прежде приходилось выслушивать похожие печальные истории. Ее взгляд смягчился — теперь она испытывала сочувствие к бедняжке. Несчастная не была красавицей, ее можно было бы назвать хорошенькой, но она скорее всего намеренно старалась не показывать своей женственности и очарования, дабы не привлекать к себе нежелательного внимания мужчин. Клара подумала, что самое чудесное в ее лице — глаза. У незнакомки были красивые серые глаза, опушенные густыми ресницами.

Клара протянула гостье регистрационный журнал вместе с пером и сказала:

— Конечно, вы можете его просмотреть — весь журнал за последний год. Я буду счастлива показать вам… — Она осеклась, глядя на женщину.

Та с ужасом смотрела на ее обручальное кольцо. Незнакомка вцепилась в край конторки, чтобы не упасть, и краска на ее лице медленно сменялась мертвенной бледностью.

— Ваше кольцо! — хрипло выдохнула она.

— Это мое обручальное кольцо! — медленно пояснила Клара, пытаясь понять, что за оказия приключилась с гостьей. — Это семейная реликвия, кольцо было заказано еще дедом моего мужа, и его бабушка носила его много лет. После нее кольцо досталось его матери.

Женщина покачала головой:

— Нет-нет, этого не может быть.

— Мэ-эм? Могу я вам чем-нибудь помочь? Может быть, стакан воды?

— Вы не понимаете. Вот взгляните! — Она поспешно сдернула перчатки и протянула Кларе левую руку. — Должно быть, это совпадение, невероятное совпадение.

В свете лампы, стоявшей на конторке, сверкнуло ее обручальное кольцо. Кларе показалось, что кто-то схватил ее за горло, сердце на мгновение перестало биться. На пальце женщины было точно такое же кольцо, как ее собственное: два тонких перекрученных серебряных обруча, а между ними филигранное серебряное сердечко. Жан-Жак говорил, что кольцо сделано в единственном экземпляре по специальному чертежу.

— О! — Этот возглас был похож на крик раненого животного. Клара покачнулась, отказываясь верить в увиденное. — Нет, этого не может быть!

— Пожалуйста, — прошептала незнакомка, — скажите мне, как зовут вашего мужа?

— Жан-Жак Вилетт. — Это имя Клара выговорила с трудом, потому что лицо женщины, и так пепельно-серое, стало просто болезненным.