Дама червей   ::   Линфорд Джанет

Все, что осталось на память о ней, – колода карт, перевязанная красной ленточкой.

Стараясь держать себя в руках, Кори вошла в бассейн и направилась к водопаду. Она представила себе, что за этой сверкающей завесой воды ее ждет иной, счастливый мир. Может быть, воды этих струй смоют с нее всю ее печаль?

* * *



Мэтью Кавендиш, барон Грейсток, сидел на мраморной скамье, скрытой густыми кустами. За те два часа, пока шел дождь, он насквозь промок, но, не шелохнувшись, наблюдал, как грациозная речная нимфа играет в струях водопада, то входя под поток воды, то снова отступая. Когда женщина стояла среди падающих сверху струй, ее гибкое тело растворялось среди них, едва проступая серебристым силуэтом, а когда она выходила, то ее очертания терялись в тумане. Она казалась неземным существом, загадочной феей дождя, но он не сомневался в том, что она прекрасна.

«Джоанна, любовь моя, ты ли это?»

Мэтью казалось, что он видит перед собой свою жену сквозь сверкающую пелену воды. Ему до боли хотелось подойти к ней, заключить в свои объятия, но он не мог пошевелиться. Его сердце сжалось в холодный комок, тело оцепенело.

Всего лишь минуту назад он размышлял, не направиться ли к Темзе, чтобы найти вечный покой в ее темных водах, как вдруг из реки появилось это сказочное существо, и тут же из-за деревьев выбежал его сын и бросился в объятия феи. На короткое мгновение ему показалось, что это Джоанна обнимает свое дитя, которое она в действительности так никогда и не знала.

Замерев, он наблюдал эту невероятную картину – дух его жены рядом с их почти взрослым сыном. Мэтью хотел подойти к ним, но не мог даже пошевелиться. Кэрью так вырос за эти два года! Еще не мужчина, но уже и не ребенок. Юноша, которого Мэтью совершенно не понимал, с которым не умел говорить.

«Я делаю все, что могу, Джоанна! – говорил он про себя. – Ведь я же поклялся беречь сына больше жизни».

Он страдал, разлучаясь с сыном, но что он мог поделать? В море ему неизменно сопутствовала удача, и королева Елизавета вновь и вновь отправляла его в испанские владения. И вот, когда он наконец вернулся домой и попытался заняться воспитанием сына, Кэрью воспринял все его попытки в штыки. Мэтью желал сыну только добра, но в первые же часы после возвращения успел поссориться с мальчишкой. Горячий и своевольный, Кэрью был очень похож на самого Мэтью в эти годы. В шестнадцать лет Мэтью тоже не внял совету отца и взял в жены юную Джоанну, страстно им любимую.

– Подожди, – убеждал его отец. – Ей еще рано становиться матерью. Она слишком молода.

Юный упрямец тогда пропустил слова отца мимо ушей. «Упрямец?» – спросил он сам себя. Скорее самоуверенный невежда, полагавший, что никакая беда его не коснется.

И вот он потерял самое дорогое в своей жизни. Ирония судьбы в том, что при этом он стал отцом. И вот теперь уже его сын не желает слушать отцовских советов.

Пока Мэтью размышлял об этом, прекрасная нимфа опять ступила под струи водопада, пропав из виду. Кэрью исчез еще раньше в пелене тумана. Неужели эта загадочная нимфа вот-вот исчезнет?

Словно опровергая его опасения, она вышла из-под сверкающих струй. На белом одеянии выделялась ярко-зеленая полоса, как будто вокруг ее шеи обвились речные водоросли. Стройная фигура в облепивших ее белоснежных одеждах навела его на мысль о Титании, королеве фей, из недавно прочитанной пьесы. Запомнившаяся ему сцена с феями была овеяна волшебством летней ночи. Только в пьесе Титания влюбилась в чудовище, а этого Мэтью не желал никому, особенно этой особе, кем бы она ни оказалась – феей или женщиной из плоти и крови.

Он был готов наблюдать за ней вечно. Она заворожила его, и теперь образ феи, озаренной серебристым лунным светом, волшебницы, избавившей его от одиночества, запечатлелся в его памяти навсегда.