Пятница, тринадцатое   ::   Серова Марина

Старушка с трудом дышала, испуская хрипы, а стоявший рядом профессор обмахивал ее иллюстрированным дамским журналом. Увидев меня, он облегченно вздохнул и указал на сидящую женщину:

— Вот… я проснулся от крика, постучал в ее комнату. Она сидела на кровати с расширенными глазами, как будто увидела призрак.

Профессор раздраженно пожал плечами — мол, возраст, конечно, что тут скажешь. И все-таки мы же приехали сюда отдыхать…

— С вами все в порядке? — нагнулась я над старушкой. — Может быть, «Скорую»?

— Нет-нет, — едва слышно проговорила комендантша. — не беспокойтесь, ради бога, мне уже лучше. Просто… очень душно…

— Это сердце? — склонилась над комендантшей с другой стороны невесть откуда появившаяся Меньшикова. — Принести вам валидола?

Но старушка отрицательно замахала руками. Она уже окончательно пришла в себя и была явно смущена тем обстоятельством, что из-за нее произошло столько беспокойства для постояльцев.

— Я пойду к себе, — твердо сказала она. — Проводите меня до кровати, а больше ничего не надо. Я посижу еще немного, и все пройдет.

Все восприняли такой вариант с облегчением, особенно профессор. Он тут же скрылся в своей комнате, оставив комендантшу на мое попечение.

Я взяла старушку под руку, и мы прошли в ее каморку. Комендантша осторожно опустилась в кресло напротив окна и виновато улыбнулась.

— Ох, я ведь даже не попросила прощения, — проговорила она. — Как неловко…

В ответ я только развела руками — с кем, мол, не бывает, ничего страшного…

— Дурной сон, — продолжала оправдываться старушка. — Слишком дурной, чтобы быть просто сном… Впрочем, это все пустое…

— Ну и славно, — согласилась я. — Постарайтесь снова заснуть и хорошенько выспаться. А с утра сходите в лес на прогулку.

Старушка закивала, но продолжала сидеть в кресле, с отчаянием глядя в окно.

Я тихонько прикрыла за собой дверь и вернулась в коридор. Меньшиковой там уже не было, а дверь номера профессора была закрыта.

«Интересно, а откуда взялась на первом этаже Меньшикова?» — машинально подумала я.

Я была уверена, что моя соседка — наши номера располагались дверь в дверь — не могла спуститься сюда раньше меня.

А когда я уже находилась на первом этаже, лестница была у меня перед глазами, и Антонина Платоновна не могла по ней спуститься так, чтобы я ее не заметила. Выходит, она уже находилась здесь, когда мы с профессором хлопотали возле комендантши.

Но в холле ее тоже не было, я могла бы дать голову на отсечение. Значит, она находилась в одном из двух номеров — в комнате старушки или в комнате профессора, ведь доступа в остальные помещения в ночное время не было — отсек запирался.

На лестнице я встретилась с Капустиным и поведала ему о том, что произошло.

— Оказывается, нашу Олю по ночам мучают кошмары! — улыбнулся Максим.

— Олю?

— Ну да, — пояснил он, — так все зовут комендантшу. Просто Оля. Интересно, а старушка не говорила, что именно ей привиделось?

— Вы спрашиваете просто так? — удивилась я его веселой улыбке.

— Конечно, — так же беззаботно ответил Максим. — Просто любопытно знать, какие нынче в моде фобии и кошмары у наших дорогих сограждан — исключительно для общего развития.

Капустин пожелал мне спокойной ночи и вернулся к себе в номер.

А майор Голубец так и не рискнул спуститься вниз. Осторожный военный благоразумно остался стоять на площадке, не дойдя даже до второго этажа, — наверное, поджидал моего возвращения.

— Что там стряслось? — неуверенно спросил он. — Надеюсь, ничего серьезного?

— Если не считать серьезным возрастной фактор, то действительно ничего не стряслось, — ответила я. — Просто нашей комендантше приснился дурной сон.