Дикие   ::   Конран Ширли

Он незамедлительно открыл огонь из автомата, убив троих детей и вождя деревни.

Власти вскоре выплатили племени денежную компенсацию за убитых, но когда рыбак из деревни заметил обессилевшего и беззащитного молодого человека в Водопадовой бухте, он посчитал ситуацию исключительно подходящей для мести.

В тот вечер в рыбацкой деревне Катанга царил дух приятного ожидания. При свете костра юные девушки, сидевшие по одну сторону центральной площадки и намазывающие маслом свои волосы, притворялись, что не замечают юношей, сидящих напротив, которые аккуратно разукрашивали свои лица полосками желтой и белой глины.

За восемь часов до этого небольшая группа женщин выкопала неглубокую канаву в шесть футов длиной, которую они заполнили сухими дровами. В этой канаве они разожгли огонь, на который были брошены камни размером с кулак.

Вторая группа деревенских женщин раздела труп белого и связала ему руки и ноги. Осторожно они завернули тело в банановые листья.

Когда от костра остались красные угли, одна из женщин распорола тело от груди до низа живота. Другая с помощью деревянных щипцов набила тело горячими камнями из костра. Пламя почти угасло, на костер сверху положили большие камни и крупные банановые листья; поверх всего положили тело. Оно было окружено и обложено горячими камнями, и затем труп забросали землей. Женщины превратили все кострище в аккуратный холмик.

На краю деревенской площади лежал на боку ржавый холодильник фирмы «Вестингхауз»; на нем стояло старенькое радио «Этвотер-Кент», работающее на батарейках. Юноши из деревни — теперь их головы украшали красные перья — покрыли потрескавшийся корпус холодильника банановыми листьями, а радио утопало в желтых орхидеях. Боги разговаривали с ними через эту волшебную коробочку, если жители деревни правильно произносили свои молитвы и совершали соответствующие жертвоприношения. До сих пор им это почти не удавалось.

Местный жрец, в выделяющемся высоком головном уборе из белых перьев райских птиц, приблизился к алтарю-холодильнику. Из проржавевшего черного жестяного корпуса он достал необходимые атрибуты и разложил их на поверхности холодильника. С началом его монотонного погребального песнопения вся деревня собралась вокруг алтаря в почтительном молчании. С благоговением они взирали на металлический будильник на батарейках, пару очков в алюминиевой оправе, с потрескавшимися линзами, вставную челюсть с розовыми резиновыми деснами, и старый настенный телефонный аппарат с сохранившимся куском слуховой трубки.

Жрец с большой осторожностью побрызгал водой из бутылки с надписью «Кока-кола» на свои религиозные сокровища, затем воздел обе руки и стал молиться. Юноши в красноперых головных уборах начали своеобразный танец, в то время как женщины вернулись к кострищу, земляной холм на котором набух и поднялся. На поверхности появились маленькие трещинки; дразнящие, наполняющие рот слюной запахи носились в воздухе.

Женщины присели вокруг земляной печки и запели веселые песни, одновременно осторожно вынимая тело. Оно не было обгоревшим или поджареным; карие глаза были тусклыми и широко раскрытыми; из-за того, что тело готовилось в собственном соку, внешне оно претерпело небольшие изменения в процессе приготовления, и мертвого человека родственники легко могли бы опознать.

Жрец возвысил голос, положив перед алтарем традиционное жертвоприношение — правую руку.

Празднование началось.

Пятнадцатью милями севернее Водопадовой бухты загорелый австралийский строительный рабочий спрыгнул на песок со своего желтого бульдозера.

— Как насчет пивка? — крикнул он приятелю, руководившему работой группы аборигенов.

— Отличная мысль.