Дневник актрисы   ::   Модлинг Эстер

Оба они – порядочные люди, и никогда не стали бы намеренно причинять боль другому человеку. Но любовь оказалась сильнее их. Я знал об их романе, конечно. И сочувствовал им. Один я, наверное, знал, чего стоило Тому оставаться рядом с Салли, хотя она ненавидела всех вокруг. А потом, роман Тома с Конни длился уже около трех месяцев... Салли, видимо, почувствовала, что ее брак под угрозой. И совершенно изменилась. Стала опять прежней Салли, доброй и нежной. И Том... он просто не мог бросить свою беспомощную жену. Тем более, когда она готова была дать их браку второй шанс.

Дани уже открыто плакала. Сколько боли пришлось пережить людям, которых она любила!

– Том очень любил Конни. Но причинить боль женщине, которой всю жизнь суждено быть прикованной к инвалидной коляске, он не мог. И он вернулся к жене. Конни в то время уже была беременна. Том об этом ничего не знал.

Оливер вздохнул.

– Мне она объяснила свое молчание так. Было бы жестоко и несправедливо, сказала она, ставить Тома перед новой проблемой. Он уже и так был эмоционально на пределе.

– Но это был его ребенок! – воскликнула Дани.

– Да. Но подумай сама, – тихо сказал Оливер. – Если бы он узнал об этом, он бы, конечно, ушел к Конни. Как ты думаешь, могли бы они быть счастливы хотя бы день, зная, что их счастье замешано на слезах женщины, которая и без того достаточно страдала? Женщины, которая никогда не сможет ходить, которой недоступно счастье материнства? И даже если бы Том знал, что внебрачный ребенок Конни – его сын? Что бы это изменило? Его жизнь в семье превратилась бы в ад. А его жизнь с Конни тоже вскоре превратилась бы в ад.

Дани задумалась. Она хорошо помнила тетю Салли. На семейных торжествах они с Томом всегда были вместе, и Дани всегда казалось, что Том и Салли – очень близкие и любящие люди, хорошие и преданные друзья.

– Но, когда Конни родила... неужели Том не догадался, что это его ребенок?

– После разрыва... а они с Конни договорились, что разрыв будет окончательный, без встреч, писем и звонков... После разрыва Том был в таком ужасном состоянии, что ничего вокруг не замечал и не понимал. Он больше никогда не ходил в кино, а телевизор в их доме был только в спальне у Салли. Сам Том никогда не включал его. А газеты и журналы... Салли сама просматривала почту и, думаю, уничтожала все, что было как-то связано с Конни. Первые года два после разрыва он был как в тумане. Думаю, он даже не слышал о том, что у Конни есть сын.

– Но ты-то знал, – прошептала Дани.

Лео вздохнул.

– Конни взяла с меня страшную клятву. Я молчал все эти годы. Но теперь решил взять грех на душу.

– Теперь он знает, – глухо проговорил Оливер. – И как он это воспринял?

Дани явственно различила дрожь в его голосе. Лео улыбнулся.

– Когда у вас будет сын, Оливер, вы поймете, что чувствует мужчина в такую минуту! В первые секунды он словно не в силах был осознать, что это правда. А потом... вы бы видели, какое гордое и счастливое у него было лицо!

Лео с улыбкой похлопал Оливера по плечу.

– Вы подружитесь, я уверен. Он очень хороший человек, Оливер. Я больше таких не встречал.

– Я всегда это знал, – глухо сказал Оливер. – Я знал, что если моя мать полюбила его, значит, он хороший человек. А теперь... Вы думаете, он и Конни теперь...

И он вопросительно взглянул на Лео.

– Я не знаю, Оливер, – пожал плечами Лео. – Люди меняются. Прошло почти сорок лет. Но в мире происходят и более невероятные вещи, – философски заметил Лео.

Оливер тяжело вздохнул.

– Мне бы хотелось, чтобы сейчас исполнились все ее желания, – сказал он, и голос его дрогнул.

Дани со страхом посмотрела на него. Неужели он что-то чувствует?

– Она умирает, – глухо сказал Оливер, поймав ее взгляд. – Она умирает. Я заставил Мэтта сказать мне правду. Еще вчера.

Голос его дрогнул, и эмоциональная плотина рухнула. Он уронил голову на руки.