Дом на краю прошлого   ::   Эрскин Барбара

Волосы струились за ним, и он сильно напомнил Джосс пророка из Ветхого Завета.

– Я побывала в Доме святой Катерины и нашла там свое свидетельство о рождении. Мое имя – Джоселин, не Лидия. – Она уже запыхалась, стараясь поспеть за ним. – Джоселин Мэри.

– Мэри звали вашу прабабушку, бабушку же звали Лидия.

– Скажите, а моя мама жива? – Ей пришлось перейти на бег, чтобы поравняться с ним.

Он остановился. Его суровое лицо внезапно стало мягче. Сердце Джосс упало.

– Она умерла? – прошептала она.

– Боюсь, что так, милочка. Несколько лет назад. Во Франции.

Джосс закусила губу.

– Я так надеялась…

– Это к лучшему, дорогая, что вам не суждено встретиться. Сомневаюсь, что ваша мать этого захотела бы, – сказал Гоуэр. В его голосе ощущались доброта и сочувствие. Она начала понимать, что он, по-видимому, был очень хорошим пастором.

– Почему она от меня отказалась? – Голос ее дрожал, по щекам текли слезы. Она смущенно пыталась незаметно вытереть их.

– Потому что она вас любила. Хотела спасти вам жизнь.

– Спасти мне жизнь? – тупо повторила Джосс в шоке.

Он некоторое время смотрел на нее, потом полез в карман, вытащил носовой платок и осторожно вытер ей щеки. Он улыбался, но в глазах плескалась тоска. Он покачал головой.

– Я молился, чтобы вы никогда не нашли меня, Джоселин Грант. – Отвернувшись от нее, он сделал несколько шагов вдоль набережной, затем остановился и снова повернулся к ней. – Не могли бы вы забыть, что когда-то ездили в Белхеддон? Навсегда выбросить его из головы?

Джосс вздрогнула и покачала головой.

– Как можно?

Его плечи поникли.

– Действительно, как. – Гоуэр вздохнул. – Пошли.

Он быстро двинулся в обратном направлении, она молча шла за ним, чувствуя, как в душе словно что-то переворачивается.

В узком холле стало очень тихо, когда он закрыл дверь и шум ветра и моря перестал быть слышен. Выпутавшись из своего пальто, он помог ей снять куртку, повесил и то и другое на развесистую вешалку викторианского стиля, а затем направился к лестнице.

Комната, в которую он ее ввел, оказалась просторным и удобным кабинетом с окнами на море. В ней стоял густой запах трубочного табака и цветов в вазе, пристроенной на письменном столе среди стопок книг. Он жестом предложил ей сесть в глубокое старое кресло, а сам вернулся к двери и прокричал вниз:

– Дот! Чай и сочувствие. Кабинет. Через двадцать минут!

– Сочувствие? – попыталась улыбнуться Джосс.

Он взгромоздился на край огромного заваленного бумагами стола и задумчиво вгляделся в нее.

– Вы сильная женщина, Джоселин Грант?

Она глубоко вздохнула.

– Думаю, да.

– Вы замужем? – Его глаза задумчиво опустились на ее руки. Взгляд остановился на обручальном кольце.

– Сами видите.

– И дети есть?

Она подняла взгляд. Гоуэр не сводил с нее глаз. Она попыталась прочитать их выражение, но безуспешно.

– Да, у меня маленький сын, ему полтора года.

Он вздохнул. Поднявшись, обошел стол и остановился у окна, уставившись на море. Повисла тяжелая тишина.

– После того, как у меня родился Том, я поняла, что хочу узнать, кто же были мои настоящие родители, – наконец произнесла она.

– Да, конечно. – Он так и не обернулся.

– Это мой отец – Филип похоронен на церковном кладбище в Белхеддоне? – спросила она после новой паузы.

– Да.

– Его вы хоронили?

Он медленно кивнул.

– Отчего он умер?

– Несчастный случай во время верховой езды. – Он обернулся. – Мне очень нравился Филип. Он был добрым и смелым человеком. И обожал вашу мать.

– Так она отдала меня из-за этого несчастного случая?

Он заколебался.

– Да. Во всяком случае, отчасти. – Сев за стол, Гоуэр наклонился вперед и устало потер лицо. – Ваша мать никогда не была крепкой физически, хотя эмоционально она была сильнее всех.