Дуэль   ::   Хейер Джорджетт

– Да, значительно хуже, – согласился мистер Уэдуортс. – Ужасные манеры, Чарли! Признайся, ты, конечно, был пьян в стельку!

– Ничего подобного… По крайней мере, не очень сильно.

– Пьян как сапожник! Я не хочу сказать, что по тебе это было видно, но пойти на такое в трезвом виде просто невоз­можно.

– Логично, – поддакнул сэр Франсис.

– Во-первых, ты не имел права приставать к Торриборну, чтобы он брал тебя в клуб «Любителей спорта». Ты еще не дорос до него, мой мальчик. Я тебе частенько так говорил, когда ты жаждал попасть в это заведение. Во-вторых, ты не имел права оставаться там после того, как Ротерфилд задал тебе взбучку.

Лорд Солтвуд заскрежетал зубами.

– Он не имел права отчитывать меня, как мальчишку!

– В этом, полагаю, ты прав. Конечно, у него отвратитель­ный язык, но это не имеет значения. Если уж на то пошло, ты не имел права обвинять его в использовании костей, налитых свинцом!

Сэр Франсис задрожал и на мгновение прикрыл глаза от до­сады.

– Ты должен был попросить у него прощения прямо в клу­бе, – неумолимо продолжал мистер Уэдуортс. – А ты вместо этого не нашел ничего лучше, как затеять ссору.

– Если бы он не велел официанту… представь себе, обыч­ному официанту!.. вывести меня вон!..

– Конечно, нужно было вызвать швейцара, – согласился сэр Франсис. Через минуту до него дошло, что эти мудрые сло­ва только подливают масла в огонь, и он попросил прощения у своего вспыльчивого молодого друга. В этот момент его осени­ла отличная мысль. Он посмотрел на беднягу Бернарда Уэдуортса и внезапно сказал: – Знаешь что, Берни? Ротерфилд не должен был принимать вызов Чарли. Неужели он не знал, что Чарли не провел в городе еще и шести месяцев?

– Все дело в том, что он его принял, – печально покачал головой мистер Уэдуортс. – Но еще не слишком поздно. Чар­ли, ты просто обязан извиниться.

– Не извинюсь! – напряженно возразил лорд Солтвуд.

– Ты был неправ, – настаивал мистер Уэдуортс.

– Знаю, поэтому я и намерен выстрелить в воздух. Это по­кажет, что я признал свою ошибку, но не побоялся стреляться с Ротерфилдом.

Это рыцарское заявление заставило сэра Франсиса от неожиданности уронить трость, янтарный набалдашник которой он так задумчиво поглаживал, и она с грохотом упала на пол, а мистер Уэдуортс уставился на своего дуэлянта с таким видом, как будто опасался за его рассудок.

– Выстрелить в воздух? – пробормотал он, открыв от изумления рот. – Против Ротерфилда? Чарли, сдается мне, ты точно спятил! Приятель, если ты не попросишь у него проще­ния, то должен, как только увидишь взмах платком, вскинуть пистолет и стрелять на поражение! Если ты намерен стрелять в воздух, то я умываю руки и не собираюсь участвовать в этом деле!

– А представляешь, что будет, если он убьет Ротерфилда? – возразил сэр Франсис. – Придется бежать из Англии!

– Не убьет! – уверенно бросил мистер Уэдуортс.

Бернард больше не произнес ни слова, но Чарли Солтвуду стало ясно, что секунданты считали его шансы попасть в про­тивника на расстоянии в двадцать пять ярдов мизерными. Он был неплохим стрелком, но справедливо считал, что легче по­пасть в крошечную мишень в тире Мантона, чем – в огромно­го человека на Паддингтон-Грин на таком расстоянии.

На следующее утро мистер Уэдуортс в тильбюри заехал за лордом Солтвудом очень рано. Но ему не пришлось бросать ка­мешки в окно его светлости, поскольку Чарли почти не спал ночью и был уже наготове.

Чарли потихоньку спустился вниз, вышел из дома через заднюю дверь и пожелал мистеру Уэдуортсу доброго утра с по­хвальным самообладанием.

Бернард кивнул и бросил на друга понимающий взгляд.

– Надеюсь, на тебе нет никаких ярких пуговиц? – осведо­мился он.