Фиктивная помолвка   ::   Бэлоу Мэри

– О! – Она с умилением смотрела на своего крошку, одной рукой поглаживая его мягкие темные волосы. – О, Марк, я опять стала матерью, когда мечтала только об удовольствии стать бабушкой. Как чудесно!

– О Боже, а я отцом, верно? Ливи, София здесь, и Фрэнсис тоже. Она горела желанием прийти пошуметь здесь, принеся с собой всю дорожную пыль, но я посоветовал ей умыться и выпить чаю, и Фрэнсис увел ее. Я обещал вернуться за ними через десять минут, а это было добрых полчаса назад.

– София здесь? О, какой замечательный сегодня день! Пусть она придет, как только этот голодный малыш кончит сосать. Может быть, пойдешь и скажешь ей об этом, Марк?

– Да, конечно. – Снова заняв свое место на краю кровати рядом со своей вновь обретенной семьей, он смотрел на жену и сына так, словно никогда не сможет насмотреться. – Еще мгновение, Ливи. Знаешь, я завидую своему сыну.

– Придет и твоя очередь, – мягко засмеялась она, – только дай мне пару месяцев.

– Я подожду. Но для моей любви не требуется такое питание. Лив, именно сейчас, в данный момент, у меня есть то, чего я хотел больше всего на свете – передо мной моя жена с нашим сыном у груди и наша дочь под одной крышей с нами. Разве может быть большее счастье?

И Оливия улыбнулась мужу мечтательной улыбкой женщины, кормящей младенца.

* * *



София закрыла дверь в спальню матери еще быстрее, чем открывала ее, и с пылающим лицом повернулась к мужу.

– Нам нельзя входить. Очень хорошо, Фрэнсис, что ты не успел заглянуть туда.

– Боже правый, что же там происходит? Ведь она только что родила, разве нет?

– Мама кормит ребенка. А папа сидит на кровати и смотрит. И ни один из них не смущен. – София покраснела еще гуще.

– Софи, в тебе необычайно странная смесь дерзости и стыдливости. – Насмешливо хмыкнув, Лорд Фрэнсис одной рукой приподнял подбородок жены. – А что, по-твоему, она должна делать? Спрятаться в самый дальний угол детской и завязать глаза ребенку?

– Нет. Но я ожидала, что она, во всяком случае, будет смущена.

– Софи, все то, чем мы занимаемся в темноте и что вызывает у тебя соответствующие звуки удовольствия, привело бы тебя в замешательство, если бы мне удалось уговорить тебя как-нибудь однажды оставить зажженной свечу, не так ли? А ведь не происходило бы ничего другого. Знаешь, я могу в мельчайших подробностях описать тебе твое тело. А ты думаешь, твой отец не знает, как выглядит грудь его жены – какая она на вкус и на ощупь?

– Ты как всегда стараешься поставить меня в неловкое положение. Фрэнсис, у него темные волосы.

– У ребенка? Удачное изменение темы, Софи.

– А папа сидел рядом. И они, улыбаясь, смотрели друг на друга. Не на ребенка, а друг на друга. Как ты думаешь, Фрэнсис, что это означает?

– Полагаю, это означает, что они улыбались друг другу. Но вижу, у тебя вертится на языке другая интерпретация. Что ж, выкладывай.

– Они снова вместе, вот что. И разве может быть иначе? Понимаешь, Фрэнсис, это, должно быть, произошло еще в прошлом году. Должно было произойти, раз у мамы родился ребенок. Но тогда из-за своего упрямства они не смогли признаться, что не могут жить друг без друга. А теперь ребенок соединил их, они останутся вместе и наконец-то будут счастливы. Могу держать пари, именно так все и есть.

– Леди не пристало заключать пари, но тем не менее я не стану возражать против твоей теории. А нам, пожалуй, лучше пойти чем-нибудь заняться, пока наследник Клифтона покончит с портвейном и сигарой. Могу я предложить тебе немного поразвлечься в наших апартаментах? В матраце, на котором мы спали прошлой ночью в гостинице, наверное, хранят запас угля для камина.

– Фрэнсис!

– Я понимаю, – вздохнул он, – на дворе день. Но можно притвориться, что мы в Китае, Софи. А там, я думаю, сейчас темно.