Гнездо для птенца   ::   Майклс Ли

На полдень в четверг у нее было назначено очередное собеседование, и Джед Лэндерс посоветовал ей незаметно выскользнуть из офиса. Едва ли это имело значение теперь, когда полным ходом шла ликвидация компании. Уэнди пришла на работу в своем лучшем костюме цвета ржавчины, который купила ранней осенью, потому что он подчеркивал цвет ее волос, заплетенных сегодня во французскую косу. Вид у нее был приятный и профессиональный, но без особого лоска — некоторым нанимателям не нравятся девушки, слишком занимающиеся своей внешностью.

Она проверяла, все ли на месте в ее кожаном портфеле, когда заметила мужчину, стоящего возле стола секретарши отдела.

Около тридцати пяти, и довольно привлекателен, подумала она, хотя, пожалуй, слишком надменный — может быть, впрочем, просто оттого, что он хмурил свои темные густые брови. Волосы у него были каштановые, со светлыми прядями — вероятно, выгорели на солнце. И незнакомец определенно хорошо сложен. Худощавый и высокий, он был одет в темно-серый костюм явно не из универмага. На нем была ослепительно белая рубашка, и Уэнди могла бы поклясться, что галстук у него шелковый, а портфель из самой лучшей и самой мягкой кожи.

Она не признала в нем представителя какой-нибудь из компаний, с которыми они обычно имели дело. К тому же мужчина слишком хорошо одет, чтобы быть государственным служащим. Оставалось предположить, что это один из юристов, участвующих в ликвидации компании.

Но когда она снова занялась пересмотром бумаг в своем портфеле, секретарша встала из-за стола и указала посетителю на кабинку Уэнди.

Мужчина не спеша пересек комнату и помедлил в проеме, заменявшем дверь кабинки.

Уэнди взяла со стола блокнот и запихнула его в портфель, не поднимая головы.

— Мне очень жаль, но я как раз собираюсь уходить. Может быть, кто-то другой поможет вам…

— Боюсь, что нет, мисс Миллер.

Ее руки застыли на портфеле. Не может быть!

Уэнди медленно подняла голову и взглянула на него, напоминая себе, что этот мужчина никак не мог быть Самюэлем Берджессом. Да и голос его звучит совершенно иначе. Просто нервы сдают.

— Нас прервали, — сказал мужчина спокойным голосом, — я проделал длинный путь, чтобы закончить наш разговор.

— Вы не отец Мариссы! — выпалила она. Но его глаза были почти такого же цвета, как глаза ее подруги, — возможно, несколько более глубокого голубого цвета и без темного ободка вокруг радужки.

— Нет. Я ее брат.

— Но я говорила с…

— Вы попросили Самюэля Берджесса, — пояснил он. — А так как мой отец ушел на покой, я единственный ношу это имя в «Группе Берджесса», поэтому звонок автоматически адресовали мне. В чем дело, мисс Миллер? Вам было бы удобнее иметь дело с пожилым человеком? Вы, вероятно, решили, что старика легче убедить?

— Ничего я не…

— Что все-таки вы хотели от него? Боюсь, тогда я не дал вам возможности изложить ваши требования, но теперь я весь внимание.

Уэнди снова склонилась над портфелем. Ее руки дрожали. Она скорей согласится умереть от голода, чем доверит свое маленькое беззащитное сокровище этому резкому, ироничному человеку.

— Ничего, — ответила она. — Никаких требований, никаких просьб, никаких одолжений. Я же сказала вам: произошла ошибка.

Наступила секундная пауза. Почти небрежно он произнес:

— Так, значит, нет никакого ребенка?

— Нет. — Она встала и обошла стол, но кабинка была узкая, и брат Мариссы закрывал ей проход.

— Я бы сказал, здесь какое-то ужасное недоразумение, — рассуждал он вслух. — И довольно странное к тому же. Ваши соседи сказали, что ребенок есть.

Как он нашел ее здесь? Что он уже знает о ней? Уэнди пришлось судорожно подыскивать ответ.

— Я хотела сказать, что это не ребенок Мариссы. Он мой.