Грезы наяву   ::   Райс Патриция

Выйдя в заднюю комнату, Эвелин начала расстегивать куртку, как вдруг замерла, услышав раздраженный ответ визитера:

— С какой стати я пущу в трюм ничего не смыслящую в делах женщину, где она упадет в обморок при виде первой же крысы! Дайте мне кого-нибудь поопытнее и с крепким желудком.

Эвелин вернулась, чтобы еще раз взглянуть на английского денди с его четким, надменным лондонским выговором и устарелыми взглядами.

— Я лазала по трюмам с десяти лет. А сколько лет вы провели в трюмах, мистер Хэмптон?

Замечание било не в бровь, а в глаз, и Хэмптон не нашелся что ответить. Поклявшись в душе повести ее хоть в преисподнюю, если она того потребует, лишь коротко кивнул:

— Как хотите.

Эвелин снова удалилась в заднюю комнату, где торопливо сняла куртку и заколола волосы в тугой узел. Обычно она носила бриджи во время работы в складе, но сейчас не видела нужды снимать их, чтобы залезать в корабельный трюм. Мужчины, которые там работали, привыкли к ее необычной одежде. Во всяком случае, это лучше, чем длинная юбка и кружева. Хотя ей казалось, что надменный незнакомец за стенкой был иного мнения.

Озорно улыбнувшись, она позвала Джейкоба. Из-за стеллажей появилось маленькое личико и недоверчиво посмотрело на нее.

— Ты собираешься оставить меня здесь одного? Мальчишеский голос пресекся от изумления.

Эвелин усмехнулась и пригладила длинную вьющуюся прядь, выбившуюся из прически Джейкоба.

— Ты не устаешь повторять, что тебе почти двенадцать. Этого вполне достаточно, чтобы остаться здесь и отвечать всем, кто будет мной интересоваться, что я скоро вернусь.

Джейкоб мотнул головой, уклоняясь от ладони сестры.

— Да останусь, останусь! Чего тут такого?

Войдя вслед за сестрой в переднюю комнату, он бросил по-мальчишески вызывающий взгляд на незнакомца, который заполнил собой почти все пространство по другую сторону прилавка. Дорогой наряд мужчины был вовсе не похож на подбитый атласом сюртук дяди Джорджа: он туго обтягивал широкие плечи незнакомца и в поясе нигде не морщил. Безупречной белизны кружева на манжетах и такой же воротник говорили о богатстве, хотя черный атласный бант на затылке смотрелся простовато. Но больше всего привлек внимание Джейкоба жилет. Он ненавидел жилеты. Они облепляли колени и хлопали, словно паруса во время бега. Но жилет незнакомца едва доходил до бедер. Джейкоб захотел исподтишка посмотреть, нет ли у мужчины на боку шпаги.

— Мистер Хэмптон, это мой брат Джейкоб… Джейкоб, как ты себя ведешь?! — прикрикнула Эвелин, заметив, что мальчик, привстав на цыпочки, старается заглянуть поверх прилавка.

В резких чертах лица мужчины не отразилось никакого чувства по поводу столь явной заинтересованности Джейкоба, и Эвелин поспешила к выходу.

— Мы собираемся проверить груз от «Грэнвилл Энтерпрайз», — сказала она брату. — После этого я сразу же вернусь.

Хэмптон распахнул перед ней дверь, но, казалось, не мог решить, предлагать ли даме в бриджах руку. Эвелин сама решила эту проблему, устраняя любое сомнение в том, что может обойтись без поддержки, и, обогнув его, направилась к толпе на причале.

Расслышав доносившиеся оттуда ругательства, она нахмурилась, но не удивилась. В последние месяцы, с тех пор как поползли слухи, что парламент вновь пытается выжать из народа последние соки, люди стали вести себя более решительно. Все бы стало на свои места, если бы кабинет Его Величества прислушался к голосу здравого смысла. Она не верила, что правительство может состоять из одних болванов и не понимать, что в колониях не хватит денег для покупки марок, если они примут Почтовый закон [4] . Но, в конце концов, пусть над этим ломают голову политики. Ее интересовала лишь практическая сторона дела.

Когда они достигли запруженной людьми части пирса, Хэмптон взял стройную спутницу за руку и, загораживая собой, повел сквозь толпу, пока они не оказались у борта «Минервы». Давно не мывшиеся и потные от жары матросы окружили их.