И он ее поцеловал   ::   Гурк Лаура Ли

Сегодня воскресенье, а она не лежит в гамаке рядом с дремлющим Гарри. Отныне она снова будет сидеть по воскресеньям в гостиной миссис Моррис и пить чай.

Она смотрела на диванчик, на котором устроились Пруденс и Мария, и вспоминала о том вечере, когда Гарри нашептывал ей на ушко порочные слова, и о тех днях в коттедже, когда эти слова превращались в явь.

Эмма уставилась в чашку. Она больше не миссис Бартлби. Она больше не Шехерезада. Она больше не любовница. Она вновь стала простой Эммой Дав на полпути от тридцатилетия к тридцати одному году, обреченной на вечное одиночество.

Она пыталась взбодриться. Начала роман, даже напечатала целых семь страниц. Но уже боялась, что у нее выйдет любовная повесть, и эта мысль снова вгоняла ее в тоску. Если бы не стойкий характер, мрачно думала Эмма, она поддалась бы традиции других романистов и напилась бы. Она с отвращением смотрела в свою чашку. Джин куда привлекательнее чая.

Эмма услышала, как открылась входная дверь, ощутила на спине дуновение осеннего ветра, но продолжала тупо смотреть в чашку. Ей было все равно, кто пришел.

А потом вдруг кожей почувствовала перемены. Едва заметное изменение атмосферы в комнате, возбуждение, искорку интереса в окружающих. Затем Эмма услышала ее – внезапно повисшую тишину, прерываемую лишь шелестом юбок и еле слышными, но безошибочными вздохами. И увидела, как сидящие напротив Пруденс Босуорт и Мария Мартингейл дружно поправили прически.

Эмма повернула голову. Невероятно, но на пороге гостиной миссис Моррис стоял Гарри. Сердце перевернулось в груди от сладкой щемящей радости и сжалось от невыразимой боли.

Эмма оторвала от него взгляд, с трудом преодолевая желание выскочить из комнаты. Она бы так и поступила, если бы он не загородил проход своими широкими плечами.

– Добрый день, леди, – сказал он у нее за спиной, заслужив новый всплеск женского обожания. – Миссис Моррис, рад снова видеть вас. Вы прекрасно выглядите. Чай? Как мило с вашей стороны. Я бы выпил чашечку.

«Зачем, ну зачем он пришел сюда?» – в отчаянии спрашивала она себя, пока дамы представлялись Гарри.

– Мисс Босуорт. Мисс Мартингейл. Мисс Коул. Приятно познакомиться. Здравствуйте, миссис Инкберри. Книжный магазин вашего мужа – лучший во всем Лондоне.

Эмма закрыла глаза. Он здесь, чтобы очаровать ее и вернуть обратно. В животе свернулся клубком ужас, Эмма боялась, что, окажись она с ним наедине и примись он расписывать, как будет снимать с нее чулки, она пропадет навеки вечные.

Как же хрупки ее убеждения! Одно прикосновение, один поцелуй – и гордость покинет ее под руку с самоуважением. Она снова превратится в его любовницу, причем по доброй воле, и будет с радостью наслаждаться плотскими удовольствиями. Тайком. Пока все не кончится и она не получит от него прощальное ожерелье с запиской.

Эмма почувствовала, как чай льется на пальцы, и поняла, что рука дрожит. Она крепко сжала чашку, удивившись, что хрупкий фарфор выдержал ее натиск.

В поле зрения возникли его руки.

– Вы расплескали чай, мисс Дав, – произнес он с невыносимой нежностью. Она смотрела, как его рука нависает над ободком чашки, а другой он взялся за блюдце. Он потянул чайный прибор, словно хотел забрать его у Эммы, и она заставила себя ослабить хватку. Чашка с блюдцем и его руки исчезли из виду.

– Леди, признаюсь вам, что, будучи мужчиной, я ничего не смыслю в этикете. – Он поставил на стол ее чашку, его руки появились снова, уже с платочком. Он опять склонился к ее креслу и к удивлению Эммы, взял одну из ее ладоней.

Дамы дружно задохнулись от ужаса, когда он начал вытирать ее пальчики белым носовым платком.