И тогда ты умрешь   ::   Джоансен Айрис

 – Но нам это неинтересно, нам лень, мы вечно заняты. А чудовища выползают. И это значит, что кто-то должен показать их миру.

– Боже правый! – выдохнула Эмили. – Да тебя-то кто произвел в Жанны д’Арк?

Бесс почувствовала, как кровь приливает к щекам.

– Так нечестно! Ты прекрасно знаешь, что я вовсе не Жанна д’Арк. Я все время боюсь. – Ей вдруг захотелось, чтобы сестра наконец поняла ее. – Не думай, я не рыскаю специально по свету в поисках чудовищ. Но при моей профессии они мне постоянно встречаются. И тогда я должна что-то делать. Вот ты ежедневно спасаешь человеческие жизни. Я никогда не была на это способна, зато я могу указать миру на населяющих его чудовищ.

– Ты ненормальная, Бесс. Я просто обязана постараться спасти тебя от тебя самой. – Эмили, не надо со мной так! Пожалуйста, Эмили. Не сейчас. Я слишком устала.

Эмили протянула руку и нежно погладила Бесс по щеке.

– Это из-за твоей работы. Ты чересчур возбудима, ты постоянно куда-то мчишься. Понятно, что тебе тяжело. А тут еще этот твой нелепый брак с Кремером…

– Спокойной ночи, Эмили.

Эмили поморщилась.

– Ну хорошо, в моем распоряжении целых две недели. – Она отвернулась от сестры, натянула спальный мешок на подбородок и добавила:

– Надеюсь, после Тенахо ты не будешь такой колючей.

Бесс закрыла глаза и попробовала расслабиться. Она действительно устала и думала, что заснет, едва коснувшись головой подушки. Но заснуть никак не удавалось.

Приходилось признать, что Эмили в чем-то права. Она и в самом деле совершила множество ошибок. Неудачный брак, метания в поисках подходящей работы… Ее личную жизнь можно считать сплошным кошмаром, но у нее как-никак есть любимая профессия, она хорошо зарабатывает, коллеги уважают ее. Конечно, на ее пути попадаются шипы; так что ж, с этим придется смириться, Данзар – исключение, а не правило. Она за всю жизнь вполне могла не узнать, что на земле может существовать подобный ужас.

Зато сейчас ей предстоят две недели мирного существования. Она будет, зевая, снимать на пленку городские площади, наслаждаться покоем и постарается хоть на время забыть о мире насилия и жестокости.

* * *

Когда Кальдак добрался до лагеря, грузовики с оборудованием уже прибыли. Гальвес распоряжался установкой аппаратуры.

Кальдак молча наблюдал за работами. Когда суета закончилась, Гальвес подошел к нему и злобно усмехнулся.

– Забрал бы ты сразу свои штучки. Или ты и без них можешь обойтись? Ты случайно не умеешь ходить по воде?

– Потом я заберу свое.

– Слушай, а откуда ты знал, что тебе все это здесь понадобится? Эстебан ведь очень старался держать свои приготовления в тайне. Хотя мне-то, разумеется, многое было известно.

«Эстебан был прав, – решил Кальдак. – Гальвесу даже не хватает ума держать язык за зубами».

– Эстебан послал меня за донесением из Мехико.

Гальвес покачал головой.

– Ничего нет. Я проверял пятнадцать минут назад. Два факса от Хабина и один от Морриси.

– От Морриси?

Гальвес удивленно вскинул брови.

– Морриси постоянно звонит ему и шлет факсы. Ты что, не знал? Наверное, они не так уж и ценят тебя.

– Не исключено. Но Эстебану очень нужно получить донесение. Может, еще раз посмотришь?

Гальвес пожал плечами и скрылся в палатке. Кальдак последовал за ним.

– Ничего, – бросил ему Гальвес.

– Точно? Может, бумага кончилась? Проверь-ка память.

Гальвес склонился над аппаратом.

– Да говорю тебе, не было ничего. Эй, пусти…

Рука Кальдака обвилась вокруг горла Гальвеса. Теперь достаточно было одного движения, чтобы свернуть ему шею.

22 января, 0 часов 30 минут



– Привезли? – Эстебан уже спешил к джипу. – Что-то долго.

Кальдак передал ему факс.

– Две женщины решили попутешествовать. Никакого отношения к правительственным кругам.