Игры в виртуальность   ::   Седлова Валентина

— Ты меня слышишь или как? Лучше отвечай, или сейчас подавишься своей сигаретой, урод! Я тебе ее в глотку вобью, понял?

— Ой, да остынь ты! Ну, взял, ну, разбил — что из этого трагедию делать?

— Я что-то не помню, чтобы разрешала тебе подходить к моей машине ближе, чем на пять метров!

— Прекрати орать, у меня от твоих воплей уши закладывает. Подумаешь, взял! Тоже мне, велика ценность. Да эта помойка гроши стоит! Нормальные люди с ней и связываться не хотят, а уж брать и подавно.

— Что-то я не врубаюсь: ты ее уже и продать пытался?!

— Ну, надо же было чем-то от этого мужика откупаться, я и предложил ему как вариант забрать в счет ущерба эту развалюху. Жаль, не согласился, половиной проблем меньше бы стало. А теперь придется где-то штуку грина искать, а то и поболе: что там его эксперты скажут.

Озверев от услышанного, Лена схватила табуретку и швырнула ее в брата. Тот, видимо, был готов к подобному исходу дела, потому что вовремя увернулся и запустил в сестру кроссовком, мирно валявшимся доселе под кроватью. Раздался звон, потому что кроссовок, пролетев мимо Лены, вписался в книжный шкаф, разбив стеклянную створку. На этот шум в комнату прибежали родители, прекрасно осведомленные о том, насколько далеко может зайти взаимная любовь у их отпрысков, и сразу же встали живым щитом между братом и сестрой. Минут через пять галдежа, криков и проклятий им удалось вывести Лену в коридор и не пустить туда Михаила, а то бы драки точно не миновать.

Отец протянул ей бумажку, на которой мелкими карандашными каракулями, похожими на птичий след, был написан адрес и телефон штрафстоянки. Лена, даже не поблагодарив, вырвала из его рук листок и отправилась в свою комнату звонить. Через пять минут, схватив всю имевшуюся в ее заначке наличность, она уже ловила такси, чтобы ехать забирать свою красавицу.

Через четыре часа мытарств, которых не пожелать и врагу, девятка уже стояла на своем законном месте в гараже. Но в каком состоянии! Чтобы привести ее в порядок, требовалось энное количество как времени, так и финансов. А после сегодняшнего гаишного рэкета, иначе Лена это назвать не могла, ее кубышка была опустошена чуть ли не до самого донца. К тому же пришлось вызывать эвакуатор, поскольку своим ходом изувеченная машина ехать не могла. Еще минус некоторая солидная сумма за их услуги. Да, удружил братец, сделал любимой сестренке подарок, нечего сказать! Он ей до последней копеечки за это ответит! Правда он, паскуда, наверняка начнет к матери подлизываться, чтобы она своей пенсией ему помогла. Надо прямо сейчас с ней поговорить и настрого запретить давать ему деньги.

Нет, но после случившегося жить с этим человеком под одной крышей — это нонсенс. О чем говорить, если у нее руки в кулаки сжимаются только при одном воспоминании об их разговоре! Ведь мог бы извиниться, сказать, например, что машина была ему очень-очень нужна, соврал бы что-нибудь для приличия. Покаялся, пятками в грудь себя побил. Пообещал, что все исправит, машину отремонтирует и так далее. Так нет же: вместо этого — неприкрытое хамство и глобальная уверенность, что все должны ему потакать. Подумаешь — в аварию попал! Невинная детская шалость! Нет уж, либо он — либо она. Другого просто не дано.

Лена объявила о своем решении прямо с порога, стараясь не замечать растерянность, плещущуюся в материнских глазах и то, как неестественно поджаты отцовские губы и дрожит его подбородок. Прошла к себе, сбросила промокшую от дождя и заляпанную грязью одежду прямо на пол, переодевшись в спортивный костюм. Вот тебе и спокойный вечер! На часах уже первый час ночи, выспаться однозначно не удастся. Прямо хоть валерьянку пей, так ведь все равно не поможет.

Изнутри ее всю трясло, и непонятно от чего больше: от озноба или нервного перенапряжения. Ленка схватила чайник, который вот уже полгода стоял в ее комнате для тех случаев, когда хотелось побыть одной и не видеть никого из домашних, и поставила его кипятиться. Включила компьютер, заглянула в чат, но не найдя в нем ничего интересного, вышла обратно.