Исчезнувшая герцогиня   ::   Картленд Барбара

— Я постараюсь, — пообещала Мэри-Роуз. — Как интересно посмотреть на высокие стены и башни замка, о котором рассказывал папа! А они все еще… все еще там?

Она спросила об этом осторожно, боясь получить отрицательный ответ. Но мистер Мак Кейт заверил ее, что стены и башни стоят на месте. Впоследствии Фиона при всем своем желании не могла вспомнить те чувства, которые испытывала, когда собирала вещи, когда прощалась с домом. В тот момент, ей казалось, что она видит сон.

Дом этот считался ее постоянным пристанищем на протяжении последних пяти лет, здесь она собиралась прожить неопределенно долгое время, воспитывая Мэри-Роуз.

Их отец скончался, когда Фионе было всего шестнадцать лет.

Мать они с Роузмэри потеряли еще в раннем детстве. А отец после ее смерти так и не пришел в себя: девочки больше никогда не видели его таким же веселым и жизнерадостным, как раньше.

Он женился второй раз, будучи в солидном возрасте. Первая супруга по состоянию здоровья не смогла подарить ему детей.

В своих красавицах-дочерях он души не чаял, но страдал серьезной болезнью. Для того чтобы покупать прописанные ему врачами лекарства и специальную пищу, Роузмэри и играла на пианино перед публикой в концертном зале.

Она выступила лишь четыре раза до встречи с Ианом, но уже после первого концерта, прошедшего невероятно успешно, заработала так много денег, что обеспечила отцу сравнительно нормальную жизнь до самой смерти.

После кончины родителя Фионе не оставалось ничего другого, как переехать в дом сестры.

Она боялась, что Иану это не понравится, что он не захочет появления в их счастливом семействе четвертого человека, и с самого начала вела себя очень тактично и скромно. А когда чувствовала, что зять с сестрой хотят побыть наедине, предупредительно удалялась. Поэтому все складывалось вполне благополучно.

Няня, ухаживавшая за Мэри-Роуз, когда девочка была совсем крошкой, ушла от них, ее место заняла Фиона. Она стала для племянницы и воспитательницей, и гувернанткой.

— Ты можешь научить ее музыке, — говорила Фиона сестре. — А Иан — ботанике: он знает о деревьях, цветах и вообще о мире растений больше, чем кто бы то ни был! Обо всем остальном позабочусь я.

Их отец отличался исключительной эрудированностью. Обе его дочери получили хорошее образование. Поэтому Фиона вполне могла учить маленькую девочку разным наукам. Мэри-Роуз обладала быстрым и пытливым умом и хорошо усваивала уроки.

Вскоре после начала занятий Фиона поняла удивительную вещь: мышление Мэри-Роуз не менее оригинально и поразительно, чем внешние данные.

Фиона нередко размышляла над неординарностью племянницы и постоянно приходила к одному и тому же выводу: одаренность Мэри-Роуз отнюдь не счастливая случайность, она возникла как закономерный результат безумной любви ее сестры и зятя.

Девочка воспринимала окружающий мир с неповторимой радостью и стремилась поделиться своими восторженными эмоциями с другими. Мать с раннего детства учила ее быть чуткой и сострадательной по отношению к людям, и она с удовольствием внимала ее словам.

«И как подобный герцогу человек может стать попечителем столь божественного создания, как Мэри-Роуз?» — еще и еще раз спрашивала у себя Фиона.

Она упаковала все вещи, которые представляли огромную ценность для Роузмэри, в том числе несколько религиозных книг, — они всегда лежали возле ее кровати. А также картину с изображением ангелов, играющих с младенцем Иисусом, что висела над кроваткой Мэри-Роуз.

Фиона не имела представления о том, какой религии придерживаются люди в Шотландии, но думала почему-то, что их церковные традиции — мрачные, холодные и жесткие. Воображая себе, что ее ждет впереди, она содрогалась от страха и беспомощности.