По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)   ::   Кашин Владимир Леонидович

Они прохаживались по узкой асфальтированной дорожке, убегавшей мимо высоких тополей в густую зелень кустов, пустынную даже днем, и негромко беседовали.

- Квалификация? - переспросил Коваль. - О, здесь нашим юристам будет над чем поломать голову!

- По отношению к Залищуку все просто, - сказал Спивак. - Неумышленное убийство.

- Но ведь не в его стакан бросила Джейн отраву. Можно квалифицировать и как несчастный случай.

- А стаканы ведь не именные были. Каждый мог выпить из любого.

- Нет, у каждого был свой стакан.

- Но посягательство на жизнь вы, Дмитрий Иванович, отрицать не будете. Со стороны Джейн Томсон. Тут уже действует определенная закономерность. Когда яд растворен в стакане или в другой посудине, он убивает. Если не мать, то другого человека, в данном случае Залищука. Пусть по отношению к Залищуку это неумышленное преступление, но касательно матери - посягательство на жизнь, не состоявшееся по причинам, независимым от посягавшего. Ведь покушение было повторено в гостинице, и преступление не свершилось снова только благодаря тому, что вы помешали.

- А если это не умышленное действие, Петр Яковлевич? Если окажется, что Джейн действительно не знала, что таблетки, которые передал ей Роберт, ядовиты? В таком случае она только неосознанное орудие преступления... На таком же основании можно предъявить обвинение ножу за то, что его всадили в сердце человека...

- Э, нет, Дмитрий Иванович... - начал было следователь и умолк.

Ветер крепчал, прорываясь сквозь стену деревьев, легко лохматил поредевшие волосы подполковника, запутывался в густой черной шевелюре Спивака. Гудел листвой под ударами ветра старый парк, где-то за зеленой стеной пролетали с шумом машины.

- А как это можно установить, Дмитрий Иванович? - уже менее решительно спросил Спивак. - Чем подозреваемая может доказать, что виновата не она, а ее брат Роберт?

- Мы сами должны доказать вину подозреваемой, а не требовать этого от нее. Ведь бремя доказательства всегда лежит на нас.

- Это уже доказано, Дмитрий Иванович, и именно вами.

- У меня есть возражения, - заметил Коваль. - Я не считаю, что все доказано.

- Какие же у вас возражения?

- Их еще необходимо продумать, - уклончиво ответил подполковник. Ему почему-то не хотелось сразу раскрывать все карты. Дело Залищука было его делом; в течение нескольких дней, полных волнения, он выносил его под сердцем, как мать ребенка, и хотя полностью доверял Спиваку, но так же, как мать, отдающая ребенка в садик, в душе не разлучается с ним, так и он не мог еще расстаться с этим делом.

Спивак вздохнул так, что подполковнику стало неудобно.

- Прежде всего то, - сказал Коваль, - что сама Джейн чуть не отравилась. Это первый факт в ее пользу.

- Она приняла настолько мизерную дозу, что это могло быть хитрейшей маскировкой на случай провала. Неужели вы, Дмитрий Иванович, извините, клюнули на эту приманку? - улыбнулся Спивак.

- Нет, Петр Яковлевич, - покачал головой Коваль. - Имею в виду другое, хотя и это, как говорится, пойдет в борщ. Здесь мог иметь место истинно дьявольский замысел, который созрел в голове Роберта... Сейчас "по ту сторону" среди определенной части молодых людей очень распространился вандализм. Некоторые данные о Роберте свидетельствуют, что ему не чужды такие влияния... Я, Петр Яковлевич, сегодня снова побывал в аналитической лаборатории. Как вам уже известно, в таблетках кроме брионина и валерьянки обнаружили наперстянку, дигиталис. Наперстянка принадлежит к интракардиальным сердечным лекарствам. Ее препараты применяются при недостаточности сердечно-сосудистой системы у человека. Но она имеет одну особенность: при правильном дозировании помогает, при слишком большой дозе разрушает сердце. Особенно поражает человека, страдающего гипертонией, стенокардией.