Изумрудное колье   ::   Джеймс Джулия

– Ее смерть не имеет отношения к той причине, по которой ты должен ее ненавидеть.

Он глубоко вздохнул.

– Я ненавидел ее из-за той боли, которую она причинила моей матери. Она была любовницей, но адюльтер совершил мой отец, и его вина больше. Просто было... удобнее переложить всю вину на нее. Поэтому, – он сжал руку Рейчел, – пожалуйста, не бойся, что я скажу что-нибудь такое, что ее расстроит.

– Спасибо, – хриплым от волнения голосом ответила Рейчел.

Вито поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Тогда покажем ей, что ее мечта осуществилась.

Повернув ручку двери, он пропустил Рейчел перед собой в больничную палату, где лежала Арлин.

Когда его взгляд остановился на фигуре, лежащей на кровати, он решил, что они попали не в ту комнату. Могла ли исхудалая, старая женщина с седыми волосами быть Арлин, которая отравила ему юность? Он стоял ошарашенный, а Рейчел подошла к кровати и тихо позвала:

– Мама?!

Женщина с трудом повернула к ней голову.

– Рейчел... моя дорогая. – Голос Арлин звучал еле слышно, но было ясно, что она рада.

Затем ее взгляд переместился на Вито, и произошло совершенно невероятное: худое лицо преобразилось, словно солнечные лучи заструились из глаз.

– Энрико... это ты? Правда, ты?

Тонкая жилистая рука поднялась и бессильно опустилась.

Вито сделал шаг к кровати. Бесцветные глаза впились в его лицо, а в их глубине он прочитал то, что только слепой мог не разглядеть. Великий боже! Арлин Грэхем любила его отца. Лишь любовь могла так осветить иссохшее лицо. На мгновение болезнь куда-то исчезла, и можно было представить, какой красавицей она была прежде.

– Энрико...

Вито протянул руку и положил ладонь поверх тонких пальцев.

– Я здесь, amore mio [10] .

Мог ли он отказать ей в этом? В ее глазах промелькнула надежда, но тут же погасла.

– Нет, – тихо сказала она. – Это не Энрико. Я никогда не была его любимой.

Затуманенный взор скользнул по лицу Вито, и теперь в глазах Арлин появилось новое выражение – удивления.

– Вито. – Она медленно перевела взгляд на дочь, стоявшую немного позади. – Рейчел... значит, это правда?

– Да, это правда, – спокойно сказал Вито и притянул Рейчел к себе. – Ваша дочь – моя жена. Больше, чем жена. Она – женщина, которую я люблю... любил и буду любить всегда. И я прошу... – голос у него дрогнул, – чтобы вы нас благословили. – От волнения он замолк, но все-таки закончил:

– В память о вашей любви к моему отцу, о чем я никогда... не знал.

Слабые пальцы слегка сжали ему ладонь и упали на одеяло, но голос прозвучал отчетливо:

– Ему не нужна была моя любовь. Но я все равно его любила. И твоя мать любила... – Арлин замолчала. Горькая улыбка исказила ее лицо. – У нас с ней оказалось много общего. Каждая любила мужчину, который ее не любил... не мог любить. Бедная Сильвия. Я по крайней мере могла бывать повсюду с Энрико, а твоя мать и этого была лишена. А сколько нервных припадков она пережила! Но они давали ей возможность скрыться в шале в горах, куда он мог к ней приезжать...

Вито похолодел.

– Кто? – вырвалось у него.

Затуманенные глаза Арлин остановились на нем.

– Она никогда тебе не говорила? Нет. И правильно. Она всегда оберегала его от слухов, так как скандал был бы ужасающий. Даже теперь, когда она стала вдовой. А как жену Энрико... ее просто изничтожили бы.

– Кто? – повторил он.

– Ты называл его дядя Пьетро.

У Вито оледенело лицо.

«Dio mio... Дядя Пьетро, кардинал и старый друг семьи».

– Между ними не было любовной связи. Только дружеские отношения и больше ничего – из-за его сана. Бедняжка Сильвия...

Голос Арлин затих, веки сомкнулись, и она провалилась в забытье, спасающее от боли.

Вито ничего не видел перед собой. Мир, в котором он вырос, рассыпался в прах. Все годы он смотрел на мать как на жертву. И все это время... Он отвернулся, сжав ладони в кулаки.