Изумрудный дождь   ::   Ли Линда Фрэнсис

Барнарду всегда удавалось взволновать ее, нередко вызывая нежные чувственные воспоминания, но еще чаще — раздражение.

— Так что поищи-ка для своей мазни какую-нибудь юную нимфу.

— Девицам, которые годятся мне во внучки, делать на моих полотнах нечего! — глумливо хихикнул Барнард, небрежно прислонившись к стене. Улыбка его стала шире. — Пошли наверх, ко мне в комнату. Я помогу тебе раздеться.

— Ах ты, развратник! Для подобных глупостей у тебя возраст уже не тот.

— День, когда я стану слишком старым, чтобы рисовать обнаженных дам, придет тогда, когда меня будут зарывать на шесть футов под землю!

— Думай, что говоришь! Тем более о таких вещах! Постыдился бы!

— Тебя больше волнует мое погребение или мое рисование?

Ханна бросила на него осуждающий взгляд:

— И то, и другое.

— Ханна, ты всегда была такой чопорной и благопристойной блюстительницей нравов или это пришло с возрастом? — рассмеявшись, съязвил Барнард.

— Я дама, Барнард Уэбб, и буду крайне признательна, если вы станете иногда об этом вспоминать! — огрызнулась Ханна и еще проворнее заработала спицами

— Хотя я весьма сомневаюсь, что вы разглядите истинную даму, даже если вас ткнут в нее носом.

— Девка — огонь! — захохотал Барнард. — Если ты позволишь нарисовать тебя без одежды, конечно! — то я сумею перенести этот огонь на холст. Это будет потрясающе! Ты придешь в восторг, любовь моя!

Холодно посмотрев на него поверх очков, Ханна, чуть приподняв брови, ровным голосом заметила:

— Больше всего мне хотелось бы, чтобы вы поменьше болтали и оставили меня в покое, если только не имеете в виду наши отношения и известное предложение не готово сорваться с ваших губ.

Барнард резко оборвал смех и скривил губы:

— Ну вот, опять ты за свое! Все испортила. — Оттолкнувшись плечом от стены, он с раздраженным видом вернулся к своему мольберту. — Женитьба, а что же еще! Я чертовски стар для брачных уз.

— Минуту назад вы уверяли меня, что возраст вам не помеха ни в чем.

— Женщина, оставь меня в покое! — высокопарно вскричал Барнард. — У меня много работы!

— И замечательно. Мы снова не в духе, кажется? Но Барнард, ты же знаешь, что я права! Нам надо пожениться. — Она мягко продолжила: — Я буду заботиться о тебе, когда ты станешь совсем стареньким.

— Да я уже старый! Неужели ты думаешь, что мне об этом неизвестно? — Он чуть не сорвался на крик и сердито ткнул кистью в палитру, разбрызгав краску.

— Об этом факте мое тело напоминает мне каждый день! Твои жалкие попытки подцепить меня ни к чему не приведут! И вообще у меня нет времени на женитьбу. За мной приезжает мой сын! Я буду жить с его семьей в Огайо. Собаки и дети. Семья! Ты слышишь меня, госпожа Ханна Шер? — воскликнул он. Его испещренное глубокими морщинами лицо даже раскраснелось от волнения. Он невидяще смотрел на Ханну, потому что был сейчас далеко — на пути к далекому штату Огайо. — Так ты слышала, что я сказал?

— А то нет! Ты так орал, что слышали все в округе.

— В том числе и я.

Барнард и Ханна стремительно обернулись.

— Элли! — в один голос воскликнули они.

— Ну, по какому поводу очередная потасовка? — спросила Элли, стаскивая с головы свою изрядно помятую шляпку с лентами и пристраивая ее на полированный дубовый стол с резными ножками в виде распяленных когтистых лап.

— Небольшой спор, — пояснила Ханна. — Элли, мы спорили, а не дрались.

— Черт возьми, женщина! — рявкнул Барнард. — Будь любезна называть вещи своими именами! Уж ты-то точно дралась!

— Я?!

— А кто же еще? Конечно, ты! Еще немного, и у меня было бы расцарапано лицо! — вызывающе фыркнул он.