Изумрудный лебедь   ::   Фэйзер Джейн

Генрих потянул ее на низкую скамью, усадил к себе на колени. Руки его были и грубыми, и бесконечно нежными.

Мод уткнулась лицом в его бороду и вдыхала запах его волос и кожи. Она думала о Миранде, которая знала все о земной любви, и теперь ей казалось, что любовные объятия прекрасны. И с легким вздохом Мод отдалась собственным ощущениям. Ее тело затрепетало, она прижалась к Генриху крепче и не испытала страха, когда его отвердевшая плоть совершила вторжение в ее тело. Она чувствовала только жар его кожи, его нежные прикосновения, в то время как его пальцы расшнуровывали ее корсаж. И груди ее ответили на его ласки сладким томлением. А соски приподнялись и отвердели под его пальцами. И последней мыслью Мод было сожаление о том, что сестра так долго таила от нее восторги, которые, должно быть, давно испытала.

Генрих попытался обуздать свою страсть, но отклик Мод был столь жарким, что он не смог совладать с собой. Он вошел в ее тело так легко, и она приняла его с такой готовностью, будто так и было задумано с самого начала. Она приподняла мешавшие ей юбки, и их тела слились в одно, а руки и ноги переплелись, и Мод вскрикнула, скорее от изумления, чем от боли. И ни он, ни она не заметили, как змейка-браслет расстегнулся, в то время как тело Мод ритмично поднималось и опускалось в удивительном полете страсти…

— Ты полагаешь, Генрих знает? — спросила Миранда, когда король Франции увлек ее сестру к уединенной беседке.

— Возможно, — ответил Гарет. — Но в настоящую минуту ему все равно. Да и меня не волнует. Поедем домой?

— Как, мы уже уезжаем, милорд? — воскликнула Миранда в притворном ужасе. — Так рано?

— Так рано! — твердо ответил Гарет. — Найдем перевозчика и оставим барку остальным.

— Но как же Чип? Он ждет нас на барке.

— Неужели ты полагаешь, что он нас не найдет? — Гарет улыбнулся. — По правде говоря, я полностью смирился и готов терпеть его общество.

— К счастью, Чип, кажется, тоже смирился с вашей компанией, милорд, — нежно сказала Миранда, и в глазах ее заплясали бесенята.

— О! Можешь поверить: меня это невероятно радует. А теперь быстро! Я проявляю нетерпение!

…Лунный луч пробился сквозь густые листья дуба в теперь уже опустевшую беседку и заиграл на золотой змейке и изумруде — старинном браслете, лежавшем у подножия дуба, среди корней, покрытых мхом.