Эмили   ::   Купер Джилли

Умирая от жажды, я потянулась за стоявшим на столе стаканом, сделала глоток, и меня чуть не вырвало. В стакане было виски.

Осторожно шевельнув рукой, я чуть не взвизгнула, наткнувшись на чье-то тело. Это Седрик. Я застонала. Нет, Седрик в Норфолке, собирает под свои знамена правоверных. В моей постели лежал неверный. Откинув простыню, я осмотрела его и с первого же взгляда обнаружила, что безупречный вкус не изменяет мне и в состоянии опьянения. И в очередной раз убедилась в том, что соображения мне все-таки не хватает, иначе я не оказалась бы в постели с первым встречным.

С трудом припоминая события вчерашнего вечера, я взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Он должен встретиться с кем-то в одиннадцать по поводу картин. Я встала и умылась. Лицо у меня было в пятнах. Кое-как приведя его в порядок, я бросила в стакан с водой пригоршню зельтерских таблеток. Подождав, пока они растворились и осела пена, я выпила и вернулась в постель.

Мне кажется, Рори был все еще пьян, когда я разбудила его. Он встал, раздвинул шторы и достал сигарету.

— Что случилось вчера?

— О, Рори, — взвыла я, — разве ты ничего не помнишь?

— Я помню дождливое детство среди овец в Шотландии, как меня выгнали сначала из Хэрроу, а потом из Оксфорда. Я помню, как приехал в Лондон продать свои картины. А потом — провал в памяти. Помню только бесконечные попойки.

— Мы были у Энни Ричмонд.

— Так, так.

— Мы оба там порядочно выпили и приехали сюда.

— Так, так, так. — Он снова улегся в смятую постель. — А дальше что?

— Боже мой, неужели ты не помнишь?

— Ну и как, ничего получилось? — В его тоне не было ни малейшего смущения, одно любопытство.

— Ты был великолепен, и в этом-то весь и ужас! — Я зарылась лицом в подушку и разрыдалась.

Он гладил меня по голове, но я не успокаивалась.

— Я вообще не такая. Я не ловлю мужчин и не сплю с первым встречным. По крайней мере, не в последнее время. А тебе лучше поторопиться, у тебя с кем-то встреча в одиннадцать.

— Да, да. — Он медленно поднялся и начал одеваться. Я чувствовала себя совершенно несчастной, но попыталась обратить все в шутку.

— Не воображай, пожалуйста, что я получила огромное удовольствие от нашей встречи. Ничего подобного, — я презрительно фыркнула.

Он засмеялся. Когда он оделся и порезался, бреясь Нининой пластиковой бритвой, то вернулся в спальню.

— Запомни в точности, что случилось прошлой ночью. Когда я примусь за мемуары, мне понадобится твоя помощь.

Я застонала, натягивая себе на голову подушку.

— Пока, — сказал он.

Я испытала все муки ада, гадая, вернется он или нет. Я ругала себя за то, что имела глупость пойти к Энни, за то, что позволила Рори соблазнить себя. Но, хотя он и не помнил ничего, это было изумительное ощущение, после которого мне с Седриком просто делать будет нечего.

Трижды звонил телефон. Каждый раз спрашивали Нину и каждый раз звонившему доставалось за то, что он не Рори. В четыре часа, сообразив, что он не вернется, я встала, приняла ванну, проплакала час, а потом налила себе огромную порцию виски. Дурные привычки прививаются быстро. Скоро я начну походя жевать что-нибудь между едой.

В шесть часов в дверь позвонили. Успокойся, твердила я себе. Не теряй голову. Это же, конечно, молочник или кто-нибудь из Армии спасения.

Но это оказался Рори. Он пошатывался и был бледен до зелени.

— Меня только что вырвало, — сказал он.

Я засмеялась, стараясь скрыть свою радость.

— Заходи, — сказала я.

Он прямо направился за бутылкой.

— Можно мне еще выпить? Мое похмелье войдет в историю медицины. Родовые муки ничто по сравнению с ним.

Его трясло.

— На эти эксцессы есть причина, — продолжал он. — Но, к счастью, я сейчас не могу вспомнить, какая. Мне вообще-то не следовало возвращаться. У меня просто кончились деньги.