Это дикое сердце   ::   Линдсей Джоанна

Да ладно, пусть себе постреляет! Милейший человек этот доктор, такой обходительный! Заметив на шее у Элроя три вертикальные царапины, он дал ему какую-то мазь.

Услышав про царапины, Элрой занервничал. Нет, ему не было стыдно признаться, откуда они у него, но при дамах не говорят про секс и про то, что случилось в лагере. Однако доктор не спросил о происхождении этих царапин, и Элрой промолчал.

Но до чего же волнующей была месть! К тому же теперь Элроя не тревожило близкое соседство с индейцами. Черт, как легко они с ними покончили! И изнасиловали женщин. И чего он раньше их так боялся? Увидев, что маленькая дикарка, оцарапавшая его, не чистокровная индианка, он колебался не более секунды. Ее глаза смотрели на него с такой ненавистью! Но Элрой все равно изнасиловал ее: все эти убийства слишком возбудили его, и он не мог не сделать этого. Он даже не понял, что она умерла раньше, чем все закончилось. Элрой не испытывал ни малейшего раскаяния, но чувствовал смутное раздражение оттого, что никак не мог забыть эти глаза.

Решив, что леди, должно быть, уже встали и оделись, Элрой направился в сарай пригласить их к завтраку. Доктор с Далласом скоро должны были вернуться с охоты. Сорель брился у колодца и, видимо, рассказывал очередную байку Питеру. Элрой опасался, что Питер не задержится у него: он уже говорил, что хочет податься в седьмую конницу — сражаться с индейцами. Фермер надеялся, что он повременит хотя бы до сбора урожая.

В двадцати ярдах от бревенчатого дома Элроя начиналось кукурузное поле. Высокие стебли слегка покачивались. Если бы Элрой по пути к сараю заметил это, то решил бы, что в поле прячется зверь, ибо стоял полный штиль. Но он не заметил этого, занятый своими мыслями. Как только уедет семейство Хортс, думал он, придется вернуться в Уичито за плугом.

Кортни встала полчаса назад и ждала, пока Сара закончит утренний туалет. Хорошенькая Сара каждое утро тратила на это уйму времени, ибо хотела нравиться. Она тщательно укладывала волосы и мазала кожу лосьоном от солнечных ожогов. Все это задерживало путешественников. Хорошо, если они успеют добраться в Уэйко до зимы! Сара упросила Эдварда заехать к ее родителям в Канзас-Сити только потому, что хотела похвастаться мужем-доктором. Пусть все в родном городе видят, как хорошо она устроилась в жизни.

Фермер для приличия громко покашлял у входа в сарай, а затем приоткрыл дверь.

— Бекон готов, леди, а яйца нужно взбить, так что милости прошу завтракать в дом.

— Вы очень добры, мистер Брауэр, — улыбнулась Сара. — Мой муж еще не вернулся?

— Нет, мэм, но думаю, он не задержится. В это время года здесь полно дичи.

Фермер ушел, и Кортни услышала, как он возится возле двери. Девушка удивленно покачала головой. Какой странный человек!

Вдруг дверь с треском распахнулась, и Элрой Брауэр повалился на пол, ухватившись за бедро, из которого торчала стрела. Что с ним?

— Господи Иисусе, значит, их было больше! — простонал Элрой, поднимаясь на ноги и обламывая древко стрелы.

— Что случилось, мистер Брауэр? — спросила Сара, подбежав к фермеру. Элрой опять застонал.

— На нас напали индейцы! — Сара и Кортни онемели, уставившись на него. Элрой прохрипел:

— Туда! — И указал на большой ящик для продуктов. — Я вырыл там яму для моей жены — на всякий случай. Она была крупной женщиной, так что вы обе там поместитесь. Залезайте и не высовывайтесь, даже если станет тихо. Я должен вернуться в дом за винтовкой.

С этими словами он вышел из сарая. Сара и Кортни не верили своим ушам. Да нет, не может быть!

Тут раздался винтовочный выстрел, за ним еще один. Сара испугалась.

— Полезай сюда, Кортни! — закричала она, подбегая к ящику.

— О Боже, это невозможно! Ведь все шло так хорошо!

Подойдя к низкому ящику, Кортни залезла в него вслед за Сарой. Под ним в земле оказалась яма глубиной в два с половиной фута.