Ёркширская роза   ::   Пембертон Маргарет

Аннотация: Невинная красавица Роуз Сагден впервые после смерти сурового деда получила возможность появиться в высшем свете – и наконец-то снова увидеть приятеля детства Гарри Раммипггона, которого она помнила лишь мальчишкой-сорванцом.

Однако, теперь Гарри – многоопытный покоритель женщин, известный своими скандальными похождениями, и отнюдь не воспоминания о детской дружбе влекут его к Роуз.

Что предпринять? Дать соблазни гелю решительный отпор? Или поверить в то, что он способен на настоящую, подлинную страсть, несущую женщине радость и счастье?..

---------------------------------------------

Маргарет Пембертон

Йоркширская роза

Глава 1

– Ты только взгляни на это, Рози! – с чисто йоркширской гордостью произнес Лоренс Сагден, одной рукой обняв хрупкие плечики своей дочери, а другой обводя широким жестом справа налево открывающийся перед ними вид. – Перед нами почти весь Брэдфорд. Вон фабрика Листера. – Он показал на дымящую высоченную фабричную трубу, которая возвышалась над целым морем труб более скромного размера. – Это самая высокая фабричная труба в стране, а верхушка у нее такая широкая, что, говорят, по ней может проехать человек в телеге, запряженной лошадью.

Роуз засмеялась. Ей было двенадцать лет, и сколько она себя помнила, отец рассказывал ей эту историю о лошади и телеге. Она ответила ему, как отвечала всегда:

– Сначала этому человеку пришлось бы втащить туда лошадь с телегой.

Было 5 мая 1908 года, и они с отцом стояли на вершине холма на дальней окраине города. Фабрика Листера находилась ближе всех другшх фабрик города к стандартному домику, в котором они жили, и Роуз впервые увидела ее с такого далекого расстояния.

– А вон и труба фабрики Драммонда, – продолжал отец, – и труба фабрики Черного Дайка, и Уайтхедс. И кафедральный собор внизу, на самом дне чаши.

Смех снова зажурчал в горле у Роуз. Отец иногда очень забавно описывал разные вещи, но насчет чаши был прав. Холмы вокруг города с подступающими к ним болотами как бы заключили Брэдфорд в огромную дымящуюся чашу.

– А вон и фабрика Латтеруорта, – сказал отец, и рука его крепче сжала плечо Роуз.

Девочка накрыла его руку своей. Ее отец был главным художником по гобеленовым тканям у Латтеруорта. Таким положением можно было гордиться. Художники по гобеленовым тканям – это не то что простые фабричные рабочие, ткачи или прядильщики. Чтобы стать таким художником, нужен настоящий талант. А главный художник на такой большой фабрике, как у Латтеруорта, должен был обладать большим талантом.

Ремень, на котором висела на плече у отца большая камера фотоаппарата «Кодак», немного сполз; собственно, из-за этой камеры они и отправились на экскурсию к дальней окраине города. Лоренс поправил ремень и продолжал:

– Видела ты когда-нибудь подобную картину, Рози? Все эти трубы, изрыгающие дым, всю эту силу и энергию? Брэдфорд, может, и грязный город, но он и могучий город. И посмотри: многие трубы совсем особенные. У Листера труба квадратная с декоративными рифлями на каждой стороне, причем третья сторона украшена фронтоном с фальшивыми арочными окнами, как на итальянских колокольнях.

И снова послышался негромкий гортанный смех Роуз. Только ее отец замечает красоту и силу в фабриках Брэдфорда – красоту и силу там, где другие люди видят только грязь и сажу. Она и сама восхищалась величественными пропорциями некоторых городских фабрик. Той же фабрики Листера. Или, из преданности отцу, фабрики Латтеруорта. Но больше всего ей нравилась фабрика, которую отец не называл.

Она принадлежала Риммингтону.

Находилась она рядом с фабрикой Листера, и оттого труба ее казалась маленькой. На самом деле она вовсе не маленькая.