Когда любить нельзя   ::   Самухина Неонилла

Мария тронула машину, и, выехав на дорогу, спросила:

– В какую сторону ехать и куда?

Следуя указаниям Матрены Евлампиевны, к речке они доехали быстро. Она, действительно, оказалась недалеко, но машину все-таки пришлось оставить метрах в ста от берега – посадка у «Ягуара» была довольно низкой, так что по кочкам проехать ближе им бы не удалось.

Мария хитро улыбнулась, увидев бегущих к ней мальчишек, и поставила машину на сигнализацию.

Подождав, пока дети обступят ее «Ягуар», восхищенно его разглядывая, она предупредила их строгим голосом:

– Машину не трогайте! Это опасно: может укусить!

Подхватив на руки стоявшего все это время рядом Олесика, и сумку со своими вещами, Мария поспешила за Матреной Евлампиевной, которая шла впереди, ведя за руку Илью.

Расположившись недалеко от воды, где бултыхались такие же карапузы, как Илья, Мария посадила Олесика рядом с собой на одеяло, расстеленное Матреной Евлампиевной, и огляделась.

Речушка была неширокая, с глинистыми берегами, поросшая кое-где густыми камышами. Тот берег, на котором сидели они, был очищен от камышей и даже засыпан песком. Вокруг было очень красиво.

Олесик, сидя на одеяльце, стаскивал с себя одежду, пыхтя, как медвежонок. А Илья, уже давно скинувший с себя все, смеялся над неуклюжими движениями брата.

– Давай, давай, Олесик, раздевайся, – подбадривала малыша Матрена Евлампиевна, – побегаете с Илюшенькой по водичке.

Мария, спрятавшись за кустом, растущим неподалеку, сняла с себя юбку, и, скатав ее в трубочку, чтобы не мялась, быстро переоделась в шорты. Футболку она снимать не стала, а просто завязала ее подол узлом под грудью. Получился вполне пляжный костюм.

Вернувшись, она увидела, как голый Олесик ковыляет за Ильей на своих пухленьких ножках к воде, а позади них заботливой наседкой семенит Матрена Евлампиевна.

Догнав их, Мария подхватила завизжавшего от восторга Олесика и подкинула его пару раз над собой.

Илья обхватил руками ногу Марии и запросился тоже:

– Тётя, и меня, и меня!

Смеясь, она подняла на руки и его, и, взяв обоих ребятишек в охапку, побежала к воде.

Матрена Евлампиевна с облегчением присела на песок, наблюдая, как Олесик и Илья плескаются на мелководье под присмотром стоявшей по колено в воде Марии.

Идиллия длилась недолго – откуда-то, со стороны дороги, раздался громкий дикий рык, эхом прокатившийся над речкой, а за ним послышались визг и вопли детей.

– Батюшки-святы! – подскочила на месте перепуганная Матрена Евлампиевна, и попыталась разглядеть из-под руки, что происходит у дороги.

Мария, подхватив малышей, вынесла их на берег, и, посадив на колени к старушке, побежала в сторону дороги, откуда все это время ужасающе рычал какой-то злобный зверь.

Детвора и родители на берегу притихли, испуганно оглядываясь по сторонам.

Но вот рычание, как-то хрюкнув напоследок, захлебнулось и смолкло.

Через несколько минут Мария вернулась.

– Не волнуйтесь, – успокоила она Матрену Евлампиевну, – это всего лишь сигнализация, папа мне специально такую поставил. Во-первых, очень убедительно, во-вторых, не спутаешь ни с какой другой машиной. Детей оттуда, как ветром, сдуло! Думаю, они больше не полезут к машине.

– Нет, это не дело, дитятко! – укоризненно покачав головой, сказала старушка, – так можно людей заиками сделать… Это кто же так рычит?

– Это синтезированный звук, – объяснила Мария, – сын папиного приятеля делает.

– И-и-и, это у него такой голосина?! – изумилась Матрена Евлампиевна, понятия не имеющая о синтезаторах и прочей подобной технике.

– Да нет! – рассмеялась Мария. – Это компьютер такой звук делает, он записывается на пленку, а потом включается, если кто-нибудь тронет автомобиль.