Колдунья моя   ::   Смолл Бертрис

По-моему, даже чересчур ревнив. И я не хотел бы огорчать его: он — один из величайших актеров наших дней и доставляет мне немалое удовольствие своей игрой. И расстанусь я с ним куда спокойнее, чем с моей предыдущей любовью. Помнишь Елену Мономах? Помнишь, как она пыталась выдать за моего ребенка сына от своего темнокожего любовника? Мне это обошлось бы в целое состояние. Слава Богу, когда она наконец родила, все увидели, что у ребенка темная кожа, широкий плоский нос и курчавые волосы. За всю историю нашей семьи, Константин, такого скандала еще не было ни разу!

Император улыбнулся и произнес:

— Ты думаешь, эта маленькая англичанка в самом деле окажется красавицей, Василий? Я еще никогда не слышал столько разговоров о девочке, которая даже еще не стала женщиной. Говорят, она уже не может выйти в город, потому что люди толпами следуют за ней. Они пытаются дотронуться до ее волос, желая убедиться, что они настоящие. Кое-кто утверждает даже, что это не волосы, а пламя, горящее вокруг ее головы. — Бледно-голубые глаза императора сверкнули от любопытства.

Принц от души расхохотался.

— Бедное дитя, — сочувственно заметил он. — Скоро эта чернь начнет приписывать ей всякие чудеса и бедствия. Ну ладно, увидимся позже! До вечера!

Мэйрин не могла найти себе места от волнения. Она еще никогда не видела настоящего императора, да и своего короля тоже, но, впрочем, не сомневалась, что Эдуард Английский оказался бы невзрачным по сравнению с великолепным правителем Византии. Мэйрин пристально рассматривала свое отражение в зеркале.

На ней прекрасно сидело платье из сиреневой парчи с золотыми и серебряными нитями, с широкими рукавами, надетое поверх нижней туники золотистого цвета, с рукавами поуже. Оба платья — с высокой круглой горловиной, но нижняя туника доходила до пола, а верхняя опускалась лишь чуть ниже колен. Мэйрин почему-то почувствовала себя гораздо старше в этом новом наряде.

Зачем только мама настояла, чтобы она распустила волосы по плечам! Это так по-детски! Мэйрин глубоко вздохнула. Ведь завтра ей исполнится тринадцать лет! В этом возрасте девушки уже выходят замуж, но Мэйрин прекрасно знала, что отец еще не нашел ей жениха. Когда она пыталась заговорить с Олдвином на эту тему, тот лишь ласково улыбался и отвечал:

— Еще не время, ангел мой. Я не хочу отдавать тебя первому встречному. Ты, моя милая Мэйрин, должна стать женой замечательного человека.

«Что такое замечательный человек?»— с недоумением думала она.

— Посмотри на свою переносицу, дитя мое, — сказала Ида, появляясь из-за плеча дочери. — Там — складка. О чем это ты так глубоко задумалась?

— Неужели нельзя сделать прическу, мама? Ида с усилием сдержала улыбку.

— Нельзя, — твердо ответила она. — Ты — молодая девушка, дочь моя. А у нас принято, чтобы молодые девушки носили волосы распущенными или заплетали их в косы. И мне кажется, что сегодня тебе лучше не заплетать косы. Я кое-что принесла, смотри. — Ида накинула на голову Мэйрин прозрачную вуаль из золотого шелка и закрепила ее изящным золотым обручем, украшенным речными жемчужинами.

Мэйрин широко распахнула глаза от восторга.

— О-о-о, мама! До чего красиво! — Она обвила руками шею Иды. — Спасибо! Спасибо! — Мэйрин снова повернулась к зеркалу. — Теперь я выгляжу старше, правда, мама? Я хочу сказать, что не кажусь ребенком, правда?

— Ты выглядишь, как настоящая маленькая леди, дочь моя, — ответила Ида.

Мэйрин перевела взгляд со своего отражения в зеркале на лицо матери и с жаром произнесла:

— Ты так прекрасна в этом византийском наряде, мамочка! Прости, что я занята только собой и до сих пор даже не взглянула на тебя.